грязными пальцами, пряно пахнущими рассолом, с остановившимся взглядом и открытым, как от немого крика, ртом.
А Валера и вовсе зажмурился, упершись лбом в оконное стекло. Он не мог видеть теперь никого и ничего вокруг, Володин вмиг куда-то исчез, весь мир за окном, залитый солнцем и теплом, померк мгновенно.
– Если с ней что-нибудь… – выдавил он через силу, спустя долгие минуты тишины. – Я не знаю, Володь, как с этим потом жить… Надо ее искать, Володь!
– Уже начали ведь, Валер, ну чего ты? – обиженно засопел Володин. – Давай селедочницу и лук, хватит сопли пузырем пускать. Завтра у нас с тобой будет информация по всем темно-вишневым «Ситроенам» с транзитными номерами. И будем рыть. Мы же умеем это делать, Мельников! Если не мы, то кто же!..
Глава 3
Она засмотрелась на огромные напольные часы, которые всегда ее завораживали, с первой минуты, как она оказалась в этой комнате.
В его кабинете.
Часы были огромными, почти под два метра высотой, с прекрасным сверкающим циферблатом с римскими цифрами, острыми блестящими стрелками и большущим маятником. Маятник был большим, размером с маленькую сковороду, на которой она всегда готовила себе завтрак. Он не был таким блестящим, как циферблат и стрелки, но все равно казался ей самым значимым элементом этих прекрасных часов. Тусклое свечение медной вязи, что шла по всему периметру, на непонятном арабском языке, наверное, означало что-то. Она что-то гласила, предсказывала, а может, предостерегала, может быть, даже ее! И спроси она хозяина кабинета, непременно прочел бы ей эту надпись, он был очень умным и образованным. Она, возможно, поразилась бы всеобъемлющей глубине этих фраз, прочесть которые сама была не в силах.
Но она не спросила. Скорее всего, подобная просьба для прислуги показалась бы странной обитателям этого громадного дома. И маятник, плавно раскачивающийся слева направо, справа налево, продолжал хранить тайну, как, впрочем, и весь этот странный дом с загадочными обитателями.
И зачем она здесь?! Почему не уволится?! Сколько она уже здесь? Полгода? Да, через пару дней будет ровно шесть месяцев, как она нанялась горничной в этот дом. Она хотела…
Ой, да ладно об этом! Она многого желала, как оказалось. Однако вышло все иначе. Ничего не узнав, ничего не проанализировав, ни за кем не понаблюдав, просто увязла в своих обязанностях, как муха в варенье. С утра до ночи моет, стирает, развешивает, снимает, гладит, натирает паркет. Господи, пускаясь в эту сомнительную авантюру, она не думала, что будет так физически тяжело. У нее на ладонях появились мозоли! За всю жизнь не помнит, чтобы они у нее были. Даже в летнем лагере, где их заставляли тяпать помидорные грядки, не было ничего подобного.
– Эльза! Эльза, ты где? – заорал что есть мочи муж молодой хозяйки.
Девушка вздрогнула, крепче схватила метелку для сметания пыли и тут же принялась энергично махать ею по мебели.
Вообще-то ее звали Лизой, а точнее, Елизаветой Степановной Сориной, коей она являлась по паспорту, двадцати пяти лет от роду. Достаточно симпатичной,