протягивал ей ручку. Откинувшись на спинку стула и сложив толстые руки на брюхе, Риверз самодовольно ухмылялся.
Халли хотелось послать их подальше. Она достала из кармана халата ручку «Монблан Майстерштюк Солитэр», которую ей подарил отец в день защиты докторской в университете Хопкинса.
– У меня своя.
Не торопясь, она сняла колпачок, поставила подпись, не обращая внимания на Риверза и глядя в глаза Роудзу.
– То, чем вы сейчас занимаетесь, мистер Роудз, скверно. Рано или поздно мы все расплачиваемся за скверные поступки.
Муха продолжала кружить над головой Риверза. Роудз смотрел на Халли и молчал, лишь тер пальцем кольцо, как амулет. Внезапно в темных глазах появилась тревога, мгновенная, но явная, и Халли поняла: он понимает, что она права.
8
В офисе Барнарда у нее мелькнула мысль, что она вправе прямо сейчас встать: «Сожалею, джентльмены. Я уже получила от УПРБ царственный пинок», – и уйти. Однако Халли быстро ее откинула. Она думала о тысячах молодых солдат. И не только молодых. О ветеранах прежних войн, что лежат в госпиталях по всей стране, доживают жизнь с искалеченными войной телами и душами. И о солдатских семьях…
– Говоришь, Эл все еще работает над проектом?
– Да.
– Сколько материала у него осталось?
Барнард смутился:
– К сожалению, нисколько.
– Все ушло? До единого миллиграмма?
Основой ее исследования был экстремофил из домена архей. Образцы она добыла в Мексике в жуткой пещере Куэва-де-Луз: привезла с собой почти сто граммов жизнеспособных организмов. Половина погибла до того, как они научились поддерживать их жизнь. Год назад, когда она ушла, оставалось еще двадцать граммов. По микробиологическим меркам – тонна.
– Боюсь, что так. Эл работает на износ, Халли. Иногда мне за него страшно. Он тяжело переживал твое увольнение. В определенный момент наука из ремесла превращается в искусство. Эл отличный ремесленник, но художником его не назовешь.
– А если синтезировать репликант?
– Мы пытались. Не установлен механизм митохондриального рассеивания. Уйдет еще несколько месяцев – возможно, впустую.
– А тысячи госпиталей тем временем станут… – Халли задумалась, подыскивая подходящее слово, – лагерями смерти.
Она глубоко вздохнула, откинулась на спинку кресла, потерла глаза. Почти восемнадцать часов без сна, изнурительное возвращение из пещеры… Ей хотелось переодеться, поесть горячего, принять душ и лечь спать. Но другим куда хуже, чем ей… Сон подождет.
– Деваться некуда. Нужно снова ехать в Куэва-де-Луз. – Халли пристально посмотрела на Барнарда.
– Не представляешь, как я ждал от тебя этих слов.
Да, она произнесла эти слова, и самой стало страшно. Куэва-де-Луз – суперпещера глубиной в тысячи футов, протяженностью в многие мили, затерянная в лесистых горах на юге Мексики, полная невероятных и экзотических опасностей. «Путешествие к центру Земли», только наяву и гораздо страшнее.
– Теперь