делам из Кабула, ночевал в какой-то вшивой гостинице.
Весь вечер они говорили, вспоминая яркие моменты своей юности. Джан Мохамад познакомил своего друга с супругой и, самое главное, со своим трехлетним сыном – Шакуром, не забыв при этом подчеркнуть, в честь кого он дал имя своему сыну.
Спать легли далеко за полночь.
А рано утром, сославшись на то, что с утра должен быть на приеме в губернаторстве, Шакур Джан простился с хозяевами и ушел.
Джан Мохамад и предположить не мог, что посетивший его в тот день друг детства Шакур Джан и есть тот самый «инженер», а точнее, полевой командир Гафур Джан, которого так долго вычисляли его агенты.
Когда связника приволокли к Хаджи Латифу, он был уже в полуобморочном состоянии от побоев и допросов, длившихся почти сутки. На единственный вопрос: «На кого работаешь?», задаваемый ему истязателями, он отвечал: «Ничего не понимаю. Я ни в чем не виноват». Он отлично понимал, что его все равно казнят, независимо от того, выдаст он «Аскара» или нет. Но выдачей товарища он поставит точку еще на одной жизни, а стало быть, своими руками уничтожит надежду на возможное отмщение за свою гибель. Нет, ничего не скажет он своим мучителям.
После непродолжительного общения с Хаджи Латифом связника казнили. Ему не стали резать горло, как это было принято у моджахедов. Его просто повесили на толстом суку гранатового дерева, а после этого ударом палаша отсекли голову от мертвого тела.
«Крот» оказался очень инициативным. Вместе с фотографиями посетителей Джан Мохамада он предоставил моджахедам ксерокопию оперативной установки на самого хозяина мастерской. После казни связника Хаджи Латиф зачитал эту установку присутствующим полевым командирам, и находившийся на совещании Гафур Джан сразу понял, о ком идет речь.
Тот визит к Джан Мохамаду было одним из звеньев тщательно спланированной операции.
Гафур Джан лично пробрался в город и выяснил, где находится мастерская его закадычного друга. В процессе бурного с ним общения он прикинул, сколько понадобится взрывчатки для того, чтобы уничтожить мастерскую вместе с ее хозяином.
Через пару дней после того, как друзья-лицеисты расстались друг с другом, к мастерской Джан Мохамада подъехала старенькая «япошка». Владелец машины попросил отрегулировать клапана в двигателе, пообещав заплатить хорошие деньги «за скорость и качество».
Джан Мохамад не знал, что в одну из дверей этой машины было заложено около десяти килограммов пластида, а будильник электронных китайских часов был установлен ровно на тринадцать ноль-ноль. До взрыва оставалось всего полчаса.
Вместе с Джан Мохамадом в тот день погибли еще два торговца, чьи дуканы располагались по соседству с его мастерской, а также трое случайных прохожих.
Гульнара
С детства Гульнара была очень шустрой девчонкой. В отличие от своих сверстниц, она не проявляла никакого интереса к девчачьим играм, всецело увлекшись подвижными шалостями, и все время проводила с мальчишками. Правда, играть с ними она могла