была подлая ложь! Во-первых, он не мог знать, что я приду, во-вторых, я не опоздала на работу ни разу в своей жизни. Пока я придумывала достойный ответ, он заговорил снова:
– После выпуска новостей вы проведете десятиминутное интервью с прокурором. Список вопросов возьмете у секретарши. Город наэлектризован, следует разрядить обстановку. Прокурор объяснит, что убийца арестован и опасаться больше нечего.
– Вот как? – сказала я.
Во взгляде прокурора сквозила ирония.
– Борис Александрович Драговский кратко изложит факты. Понятно?
Я молчала.
– Если все понятно и вопросов нет, можете идти.
– У меня есть один вопрос.
– Слушаю.
– Где вы потеряли свою совесть? Здесь?
– Я не понимаю… – Филипп раздулся, как индюк, но я его перебила:
– Я не собираюсь проводить никаких интервью и никаких выпусков новостей.
Достала из сумочки заявление, швырнула на стол. Кажется, прокурор Драговский получал от всего происходящего истинное удовольствие. Филипп стал красный, словно вареный рак, дрожащими руками он держал мое заявление прямо перед собой и пытался вникнуть в его смысл. В дверях я обернулась:
– Филипп Евгеньевич, вы просто грязный подонок!
Это привело его в чувство.
– Вы… Вы ответите за это!
– Только не вам!
Так закончилась моя карьера на телевидении. Я думала, что найду в себе силы пережить еще и эту потерю, но не нашла. Каждый шаг (по дороге домой) превращался в сгусток мучительной боли, было трудно дышать, и асфальт, расплываясь, кружился перед глазами.
К шести часам вечера я была в милиции. Большая комната опустела – лишь в далеком углу несколько человек склонились над слабо освещенным настольной лампой столом. Ивицын сидел в своей клетушке и что-то внимательно читал. Кивнул при моем появлении, сказал:
– Садитесь. Новости я уже знаю.
– Какие новости?
– Вы ушли с четвертого канала.
– Всегда говорила, что здесь – большая деревня.
– Земля полнится слухами. Новость сообщил мне Борис Александрович, прокурор, буквально минут за двадцать до вашего прихода.
– Представьте, я догадалась.
– Вы интересная личность. Действительно ли вы ничего не знали о своем муже?
– Я знаю о нем только то, что не понравилось бы вам!
– Так разговора у нас не получится. И где же вы теперь собираетесь работать?
– Не в уголовном розыске, это точно. Пока – нигде. До тех пор, пока не выяснится судьба Андрея.
– Это вы сказали красиво и умно. Вот, читайте.
«ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЕЛЕНЫ МОРОЗОВОЙ, МАТЕРИ ДИМЫ МОРОЗОВА.
28 июня я отправила ребенка на месяц к своей матери в деревню. Рассчитывала забрать его 24 июля, впрочем, так и забрала. Я собиралась в начале июля в Ялту, но так вышло, что моя поездка сорвалась. Если вы хотите знать, кто отец Димы, отвечаю: сейчас я и понятия о нем не имею. Мы не были женаты. Познакомились, когда я в ПТУ училась. Я ведь приехала из деревни, молодая была, глупая. А он был