связь с прошлым. Только эта хрупкая нить, столь же прекрасная, как прядь потертого шелка, становится единственным, что соединяет меня с этой малюсенькой спальней в неизвестном здании чужого города. Она привела меня сюда; я почувствовала неодолимый порыв увидеть, куда же ведет эта ниточка. Я готова последовать за ней через годы и поколения, к самому истоку.
– Так, мне лучше вернуться к работе. – Симона смотрит на часы. – Еще час до того, как выходные официально начнутся. Я оставлю тебя, а ты располагайся. Увидимся позже. – Она уходит, закрывая за собой дверь квартиры, и я слышу, как затихает звук ее шагов на лестнице.
Я открываю свой чемодан и копаюсь под слоями аккуратно сложенной одежды, пока кончики моих пальцев не соприкасаются с твердыми краями рамки. Я обернула её в складки джемпера для безопасного хранения.
Глаза трех женщин устремлены прямо на меня, когда я вновь начинаю изучать фотографию, в надежде найти зацепки об их жизни. Поставив фото на комод рядом с моей кроватью, я сильнее, чем когда-либо, осознаю, как мало знаю о своих корнях и как важно для меня изучить глубже этот вопрос.
Я не просто пытаюсь понять, кем были эти женщины. Я пытаюсь выяснить, кто я сама.
Звуки целеустремленной толпы, направляющейся по домам в конце еще одной завершившейся рабочей недели, проникают через мое окно с улицы внизу. Я развешиваю последнюю одежду, когда слышу, как открывается дверь квартиры. Симона нараспев произносит:
– Ку-ку! – Она появляется в дверях моей комнаты и поднимает бутылку, а бокал в ее руке запотел от росы из охлажденного белого вина внутри. – Хочешь выпить? Я подумала, что мы должны отпраздновать твой первый вечер в Париже. – Она поднимает сумку с покупками, которую держит в другой руке: – Тут у меня есть кое-что подходящее, у тебя же наверняка не было времени пройтись по магазинам. Но я все могу показать тебе завтра.
Она осматривает комнату, явно одобряя штрихи, которые я добавила: пару книг у кровати рядом с флакончиком духов и расписной фарфоровой коробкой с брелоком моей матери. В ней хранятся украшения, которые у меня остались: несколько сережек и нитка жемчуга. Браслет я держу при себе, снимая его лишь на ночь.
Заметив фотографию, она кладет сумку с покупками и наклоняется, чтобы посмотреть на нее поближе.
Я указываю на блондинку слева.
– Это моя бабушка Клэр, прямо рядом с этим зданием. Именно из-за неё я здесь.
Симона недоверчиво смотрит на меня.
– А вот это, – говорит она, указывая на крайнюю девушку справа, – моя бабушка Мирей. Стоит возле этого самого здания с твоей бабушкой Клэр.
Видя, как я раскрываю рот от удивления, она смеется.
– Ты шутишь! – восклицаю я. – Это же просто невероятное совпадение!
Симона кивает, но затем качает головой.
– А может быть, это вовсе и не случайность. Я попала сюда, вдохновляясь бабушкиными рассказами о ее жизни в Париже во время войны, и именно из-за ее связи с миром моды я работаю здесь,