– в отличие от них.
– Он из пансиона, – повторил Артур на ухо своему приятелю, когда Джек сел за стол. – Значит, тот ещё чудик.
Джек посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал. Он всё занятие сидел тихо, щёлкая математические задачки как орешки. И когда мисс Роуз вернулась от стола, где младшие дети выводили буквы, протянул ей листок с решёнными уравнениями. Учительница, похоже, немного удивилась, как быстро он со всем расправился. Эмми, Артур и Джоуи с отвращением уставились на мальчишку. Мало того что заносчивый – так ещё и умник!
Джек опустил глаза, и как только мисс Роуз с заметным облегчением в голосе объявила, что уже половина четвёртого, встал из-за стола и выскользнул из комнаты.
– Вот задавака, – проворчал Джоуи себе под нос, и Эмми, к их общему удивлению, кивнула.
Глава четвёртая
Они не могли пойти в церковь и потому в воскресное утро обошлись тем, что пели гимны, вполуха слушали, как мисс Ласкоув читает библейские истории, и нетерпеливо поглядывали на часы на каминной полке. В одиннадцать их отправили вниз, в людскую, к горничным и садовникам. Детей усадили на неудобные стулья вокруг полированного деревянного радиоприёмника. Местная кухарка вместе с миссис Эванс приготовила чай, но пить его почти никто не стал. «Наверное, здесь все собрались», – подумала Эмми, пытаясь незаметно подсчитать прислугу. За завтраком мисс Ласкоув объяснила, что премьер-министр должен сделать важное объявление по радио. Всё утро она была как на иголках, и даже приветливая мисс Сауэрби заметно нервничала.
В ту минуту, когда первые слова, «Говорит Лондон», разнеслись по залитой светом комнате, к ним присоединились миссис Крейвен и Джек. Один из младших садовников поспешно уступил хозяйке место. Она улыбнулась и похлопала его по руке. Джек прислонился к маминому плечу и бросил холодный взгляд на сирот. Артур и Джоуи катали по трещине в каменном полу красочный стеклянный шарик, а Томми жаловался мисс Роуз, что хочет есть.
Однако постепенно, слушая льющийся из приёмника голос, полный горечи и отчаяния, затихли даже самые маленькие дети. Мисс Ласкоув держала Руби у себя на коленях, и Эмми заметила, как всего на секунду смотрительница уткнулась лицом ей в волосы, словно в поисках утешения. От потрясения Эмми не сразу поняла смысл слов мистера Чемберлена.
«Иными словами, Англия вступает в войну с Германией».
Но ведь она уже это знала. Именно поэтому их и увезли сюда из Лондона, разве не так? Или в глубине души они надеялись, что всё обойдётся? Эмми незаметно оглядела собравшихся. Липкое чувство страха расползалось по комнате будто живое существо. Эмми вздрогнула, когда печальный голос внезапно стих и зазвенели колокола. Кто-то ахнул. Люди, до этого больше похожие на ледяные скульптуры, зашевелились. Горничные повернулись обнять друг друга. Многие из них плакали.
– Тсс, слушайте, – сказала мисс Сауэрби, кивнув на радио. Теперь по нему передавали о воздушных сиренах и бомбоубежищах. – Мы можем укрыться в подвале, – добавила она, вопросительно