до Генриха, но слишком поздно, так как он уже кубарем катился вниз, собирая своим телом ветки, камни и землю, он достиг дна. Он мог бы плавно и менее болезненно скатиться, только с середины поверхность склона стала отвесной, в связи с чем Генрих слетел с него вниз к земле.
Спуск оказался более сложным, чем думал в начале Генрих, когда ещё надеялся не спускаться. В самом начале обхода, он на всякий случай, нашел спокойную тропу, но даже не успел до неё добраться. Юноша, какое-то время лежал на груди и стонал от резкой боли, но потом перевернувшись на бок, и начал вглядываться в ту сторону, где был Вольфганг, надеясь увидеть веселящееся лицо охотника. К большому сожалению, и легкому чувству страха, ему не удалось найти взглядом Вольфа, и Генрих ещё сильнее испугался. Всплыла молниеносная мысль, что его друг убежал в страхе или потерял его. Между тем местом, где мог быть Вольфганг и сам Генрих были кусты, откуда, как и казалось, ему был слышен звук шуршания листьев. Который, как оказалось, и на что изначально надеялся юноша, ему ничуть не почудился. Что-то действительно там было, и продолжало ещё пару секунд создавать специфический шум. Когда Генрих принялся вглядываться в зелённую кучу листвы, почти сразу, оттуда выбежал поросёнок. Маленький и бурый, визжащий комок бежал в сторону лежащего человека, и Генрих бы уже подумал, что это какая-то шутка, что он будет уже второй раз атакован более меньшим противником. Поросёнок пробежал мимо него, что было удивлением для Генриха, так как если его не собирались атаковать, а убегали из страха, то детёныш не должен был бежать в его сторону возможной опасности. Такое поведение показалось для животного очень странным. Следя за тем, куда бежит животное, Генрих перевернулся на спину и оперся на локти. Он видел как поросёнок убежал в огромную нору, что была позади Генриха, где маленькое существо и скрылось во тьме. Потеряв контакт и интерес к животному, Генрих поднялся на ноги, и когда он приступил отряхиваться от грязи, то услышал повторный шум. Это был визг. Но визжал уже не маленький поросёнок, визжало что-то более крупное и свирепое, Генрих направил взгляд в сторону норы и стал медленно пятиться назад, испытывая прилив первобытного ужаса.
Ему навстречу, на всех четырёх лапах мчал кабан, родитель был рассержен и, сверкая своими крупными клыками, намеревался наказать оказавшегося на его территорию человека.
Кабан с каждой секундой был всё ближе и ближе к Генриху, уже с небольшой дистанции его было видно во всей красе. Он был полностью взъерошен, засохшая грязь на шерсти напоминала иглы, которые торчали из его шкуры, а из пасти капала набирающаяся от бешенства пена, чистой животной ненависти.
Сам того не ведая, Генрих отпрыгнул в сторону и уже находился сбоку от своего противника. Их обоих разделяли сущие сантиметры, острый клык легко мог задеть глаз Генриха, но будучи в опасной близости, не дотянулся. Не рассчитав такого быстрого маневра, кабан на полной скорости влетел в дальние кусты, где исчез в густой зелени.
– ВОЛЬФ! – Генрих начал кричать во всю