ты был женат?
– Был, в юности далёкой.
– Любил её сильно? Что потом случилось?
– Любил всей душой. Она умерла во время родов, вместе с дитём. Никто не мог её мне заменить, и тогда я ушёл в лес, к двум волхвам на обучение.
– Я тоже был влюблён. Дважды уже. В первый раз всё хорошо начиналось, но кончилось через три года тривиально. Не хочу, чтобы всё повторилось.
– Обманула? Променяла?
– Вот когда мы влюбляемся в дев, мы же их боготворим. Они нам представляются утончёнными, красивыми, чувственными совершенствами, но на деле, за ангельской внешностью часто прячется корыстное и хитрое существо, для которого не существует таких понятий как честь, верность, справедливость.
– А что ты хотел? Она слаба, ей выживать надо! Ей спрятаться за кого-то посильнее, да побогаче, хочется. И детей потом растить спокойно и самой в достатке жить до старости. Где приголубили и согрели, там и родина.
– Вот потому и приглядывают отец да братья за такими девками ушлыми до самой свадьбы. Если не досмотрят, пиши – пропала, разбалуется в поисках лучшего так, что потом никто замуж не возьмёт.
– И такое бывает на каждом шагу, особенно в глухих деревнях. Там все про всех знают, и попов нет. Тебя-то сейчас червь сомнений гложет?
– Гложет. И люблю, и боюсь, что повторится та же история. Сердце говорит одно, голова – другое. Не девственница, но ведёт себя как принцесса по крови. Самое интересное то, что я готов на всё закрыть глаза, лишь бы видеть её, прикасаться к ней, слышать её голос.
– Ну, всё ясно, помешан, – волхв широко улыбнулся, демонстрируя два ряда здоровых зубов, похоже, без ведьмовской силы тут не обошлось.
– Ха-ха, согласен! Я с самого начала об этом и подумал. Но мне нравится эта её сила.
– Тогда прими такой, какая есть, но не давай ей сильно распоясаться, – Любомир лукаво подмигнул Милонегу, после чего тот окончательно провалился в сон.
Глава 14
Михаил и Юля
Сознание Влада катапультировалось из тринадцатого века в двадцатый, на прифронтовой аэродром, в блиндаж, где слегка коптящий импровизированный светильник – фитиль, зажатый в сплющенной гильзе от зенитной пушки, освещая помещение, создавал некий уют. Дописав письмо другу, с которым совсем недавно окончили Балашовскую авиашколу пилотов, младший лейтенант сложил его в треугольник, взял такой же, написанный ранее матери и отправился к связистам.
– Миха, отнеси и мои, – попросил полусонный сосед по койке Вовка Швед.
– Ладно, давай. Ты ночью-то сможешь заснуть? – Михаил прибыл с ним на фронт из запасного авиаполка, – будешь сидеть как филин и бдить?
– Смогу, я ещё не полностью отоспался. Только завтра нам уже не дадут такой возможности…
«Да, сегодня первой эскадрилье досталось – два экипажа сбиты над целью, три штурмовика еле дотянули до базы. Завтра у нас первый боевой вылет,» – подумал Михаил, – «хорошо, хоть освоиться успели, целый