Китано, – продолжил разливаться соловьём Платон. – Особенно мне понравилось "Введение в основы интегрального Сатори". Великолепно. Я обнаружил в ней несколько спорных аспектов и хотел бы…
– Но я не публиковал эту работу! – воскликнул старик. – Она есть только на моём личном сервере, и…
– Я тоже нахожусь на вашем личном сервере, – заметил Платон с лёгкой, снисходительной укоризной. – А значит, на меня распространяются привилегии особого гостя и я вправе изучать всё, что считаю нужным.
В этот момент к профессору подбежал человек. В панике он затараторил по японски, брызгая слюной и судорожно взмахивая руками.
– Что он говорит? – спросил Мирон. Его Плюсы продолжали молчать.
– Что нас подвергли кибератаке, взяли под контроль, а сейчас перестраивают облачные кластеры.
– Не благодарите, – произнёс Платон.
– Так это ты взломал мою систему? – старику происходящее явно не понравилось.
– Не взломал. Просто решил немного прибраться… К слову сказать, и взламывать-то было нечего. Защита на уровне детского сада. Я уже оптимизировал производительность вашего дата-центра на тридцать процентов. А когда закончу, он будет работать эффективнее на сто пятьдесят…
– Вот такой он, мой братец, – буркнул Мирон. – Приходит, берет, что вздумается и сразу начинает командовать.
– Я сделал систему более функциональной.
– Чтобы тебе было понятнее, – Мирон на минутку замолчал. – Помнишь, ты наводил порядок на маминой кухне, а она каждый раз ругалась и расставляла всё по старому. Чашки, тарелки сковородки… Вспомни, что она тебе говорила?
– "У каждого додика своя методика"
– Правильно. И что это означает?
– Ей не хотелось, как лучше. Ей нравилось по-своему. О. Я понял. Профессор, приношу свои извинения. Мне следовало спросить вашего разрешения и согласовать действия.
– Чего уж там… Будь как дома, – махнул рукой старик. – Только сообщай моим ребятам о перестановках и… не делай ничего такого, чего бы не сделал на твоём месте я. Лады?
– Приму к сведению, профессор.
– Тогда развлекайся. А мне, кажется, надо присесть. И принять сердечных капель… Давненько я не испытывал такого стресса.
А Мирона одолевали двоякие чувства. С одной стороны – безмерное облегчение от того, что Платон никуда не делся и пребывает в добром здравии – или в чём он там может пребывать… Словом, чувствует себя прекрасно. С другой – он безумно боялся, что профессор возьмёт и скажет: так и так, мол, спасибо за всё, но теперь мы с твоим братом как-нибудь сами разберемся, а ты гуляй на все четыре стороны…
Ничего ведь, мать его, еще не кончилось! Отец был убит, Мелета покончила с собой, а брат стал призраком. Как после всего этого можно спокойно жить? Он прекрасно понимал: пока не разберется во всём, не узнает, что к чему и не сможет понять, как всё исправить – о нормальной жизни можно забыть.
Да и была ли она – эта нормальная жизнь…
Профессор Китано привёл Мирона в небольшую