Как Вронский у Толстого собирается отправиться туда же, чтобы искупить свой грех. И тех, кто ехал в Испанию, чтобы бороться с фашистами, тоже считали героями. Нельзя смотреть на свою страну глазами американцев или европейцев. Кстати, а кем американцы считают своих солдат, воюющих в Иране, Афганистане, в Латинской Америке? Героями!
– Не обязательно! Многие их как раз осуждают.
– Я говорю сейчас о господствующей точке зрения. И у нас она должна быть такой по отношению к нашим солдатам и добровольцам. Конечно, всегда найдутся те, кто с этой точкой зрения не согласятся. Но вот когда к ним домой придут грабить и убивать – тогда и они поймут, что, встав к пулемёту с холостыми патронами, Пореченков, кстати, в прошлом офицер, ничего дурного не сделал. Надпись «Пресса» на каске? А если не было каски с надписью «Артист»? А вот если, глядя на любимого актёра, какой-нибудь столичный ботаник захочет научиться владеть оружием, уже хорошо. Возможно, когда-нибудь спасёт жизнь себе и близким. Объяснять подобные вещи людям, живущим в Крыму и Новороссии, уже не нужно. А внутри Садового кольца ещё приходится. Им кажется, что до них никогда не докатится… Ну-ну…
– Вы не раз говорили о том, что в основе большинства наших проблем сегодня действия либеральной интеллигенции в начале 90-х годов прошлого века. Никита Михалков, например, задаваясь в своём новом фильме вопросом о том, как это всё с нами случилось, смотрит ещё дальше. Он считает, что виноваты те же либералы, но жившие в начале ХХ века. Вы согласны с его позицией?
– В целом согласен. Но при всём уважении к таланту и патриотизму Никиты Сергеевича, я хочу напомнить ему, как активно он поддерживал выборы Ельцина в 96-м, как говорил: если караван повернёт назад, во главе его окажется хромой верблюд. То есть, свернём с пути ельцинских реформ – страну вновь возглавят коммунисты. Караван не повернул. Пьяный верблюд дошёл до самой пропасти. Михалков, осуждая российских либералов и поверивший им в начале ХХ века народ, как-то забыл о помрачении 80-х и 90-х, когда тоже поверили. Ситуация очень схожая. О безднах перестройки я написал роман «Любовь в эпоху перемен». Скоро выйдет.
– Года два назад в одном из ваших интервью вы говорили, что вероятность массового выхода людей на улицы в масштабах страны довольно высока. Сейчас теоретически вероятность массового протеста существует?
– Если власть повторит ошибку поздних коммунистов и позволит свободно организовываться, орудовать и финансироваться силам, нацеленным на переворот, вроде майданного, всё может быть. Дело ведь не только в уровне жизни. В феврале 1917 года, когда случилась революция, Россия не голодала, даже карточек на хлеб ещё не было. Голод, разруха, террор – всё началось потом. Революция, как и разруха, в головах. Я думаю, власть учла этот опыт, и организация оппозиционных сил извне теперь невозможна. Кроме того, я не верю, что уровень жизни сегодня может упасть до отметки, после которой люди начнут выходить на площади. Опять же, если человеку внятно и честно объяснить,