вы за что-то на нас обижены? Давайте мы устроим вам полугодовое турне с лекциями по Соединенным Штатам и подружимся? Я ответил: лучше дома посижу, но буду писать то, что считаю нужным.
«Только за одно это я готов и в третий раз стать доверенным лицом Путина»
– Ну, а с кем вы, мастер культуры? Когда-то, разоблачая комсомольскую верхушку, вы успешно боролись с привилегиями. А сейчас вы имеете бонусы от близости к власти?
– В «Литературке» я – наёмный менеджер. Газета доходов не приносит. Зарплата здесь у меня скромная, не идёт ни в какое сравнение с редактором какого-нибудь рядового глянцевого журнала. Да, я вхожу в разные советы, но это всё на общественных началах. У нас даже удостоверений нет. Попадёшь к ментам, а никакой бумажки.
– Так вы же – доверенное лицо Путина. Насколько это для вас важно?
– Я был два раза доверенным лицом. Я действительно считаю, что Путин совершил колоссальную вещь: он спас страну от распада, к которому её подвел Ельцин. Только за одно это я готов и в третий раз стать его доверенным лицом.
– Что это за культ личности? Простите, но я воспитывался в том числе и на вашей литературе и хорошо понял для себя, что никого, даже самого прекрасного политика, превозносить нельзя.
– Нельзя. А кто превозносит? Я, например, постоянно пишу о том, что нельзя сохранять такой чудовищный разрыв между богатыми и бедными, он противоестественный и необъяснимый никакой экономикой, а только неправильным распределением национальных богатств. Я не понимаю, почему доходы от природной ренты не идут в должном объёме на образование, культуру, здравоохранение. Что мне от яхт Абрамовича? Я не понимаю, почему чиновник, вчера ещё скромный, посидев два-три года в кресле, вдруг уже не знает, куда бабло девать. Я не понимаю, почему наше ТВ гордится своими доходами, а не уровнем вещания! Я не понимаю, почему в нашей стране писателями «рулит» Министерство связи, точнее его подразделение – Роспечать, организация технологическая. И эти мои вопросы обращены к власти, в том числе и к президенту.
– Но вы же – доверенное лицо человека, который является символом этой системы.
– Я доверенное лицо человека, восприимчивого к критике, в отличие от его предшественников. А то, что огромное количество информации затрудняет принятие решений, знаю по своему неизмеримо меньшему опыту руководства. Иногда на планёрке журналист говорит: «А давайте напишем, например, об идиотских столичный вывесках, где английский смешан с нижегородским!» Я: «Идея хорошая, но где ты был раньше! «МК» нас уже опередил!» Он: «Юрий Михайлович, я уже в пятый раз предлагаю – а вы не слышите!» «Ну, извини… замотался…»
– Слушайте, вот отличная для вас тема – выступление господина Володина со словами: «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России».
– Вопрос коварный. Но отвечу… Я сейчас заканчиваю роман, очень острый, очень жёсткий – о журналистах, которые пошли в политику, борясь за свободу слова. Начинается сюжет в 88-м,