у меня что-то переклинило в голове, и я стала нести нечто несуразное:
– Я… сладкое… оно мне больше не нравится. – Вранье. Будь моя воля – питалась бы одним сладким. – И я не хочу есть. Хотя… булочки… они мне нравятся. – Господи, заткнись! – Они такие… мягкие. – О, убейте меня. Умоляю. – И… – вздох, – похоже, мне пора замолчать, иначе я…
Артур ухмыльнулся, запуская пальцы в мои волосы.
– Все нормально. – Его рука переместилась на мою скулу, нежно поглаживая ее. От опасного удовольствия я закрыла глаза, мысленно желая, чтобы эти чудесные минуты продолжались вечно. – Ты уже такая взрослая, Малышка.
Голос прозвучал с хрипотцой – не совсем свойственный тон для Артура. Я обвила его руку пальцами, затаив дыхание.
– Не говори, что ты заметил это только сейчас. До сих пор называешь меня Малышкой…
– Всегда, – я распахнула глаза, когда это слово врезалось в меня. – Это будет всегда.
– Но я ведь выросла.
Он опустил веки; длинные черные ресницы отбросили на щеки длинные ниточки теней.
– Знаю.
– И почему же до сих пор называешь меня так? – я нахмурилась, ощущая, как его грудь напряглась под моими ладонями.
Его мышцы расслабились, когда он нежно – даже для самого себя – произнес:
– Ты – мое прошлое, Айви. Ты росла на моих глазах. Я видел твои первые шажки, помню, как ты впервые огрела меня ложкой, а потом… проговорила мое имя – тоже впервые, хотя я был уверен, что ты хотела извиниться, но не знала, как это сделать. – Он слегка улыбнулся, словно вспомнив тот момент. – Было больно тогда. И когда у меня осталось небольшое красное пятно на лбу, знаешь, что ты сделала?
Мое детство – чаша беспамятства.
Я замерла, ожидая от него продолжения, где стала мочить его о стену, будучи малышкой, или того хуже.
– Нет. Я снова ударила тебя?
– Поцеловала, – теперь на меня смотрели два наипрекраснейших глаза цвета кобальта. – В место удара. Конечно, бойкости тебе было не заменять, но ты в тот момент проявила ко мне такую нежность, что я понял: ты та, к кому мне хочется относиться с такими же чувствами. Я понял, что ты та, кого я хочу защищать всю свою жизнь, несмотря ни на что. Ты пробудила во мне то, что я не хотел изначально показывать по отношению к тебе. – Артур сжал мои руки на своей груди, вздымавшейся от неистовых ударов сердца. – Я понял, что ты – это мой смысл жизни. С того дня я не мог уже прожить без твоей улыбки. Ты была всегда рядом, и то, какой я тебя увидел впервые, никогда не забудется, ведь с первых дней твоего существования, кажется, началась и моя жизнь, Малышка.
Корочку льда, обволакивающего мое сердце, растопил огонь его откровенного и такого теплого признания. Я и не знала до этого, почему Артур всегда был ко мне добр, даже и представить не могла, что значу для него гораздо больше, чем думаю. Это сон? Нет. Он с самого начала относился ко мне со всем трепетом, был для меня надежной защитой и опорой, и, может быть, поэтому я предполагала, что это Дэрек приказывал ему не спускать с меня глаз, когда на самом деле Артур