без вещей и, наверное, было бы неправильно делать такие выводы. Хотя, если бы я увидела его полностью г…
О-о-о, заткнись, Фрост!
Артур широко улыбнулся, натягивая на руки свежую футболку – он специально это делает каждый раз передо мной?
– Эй, Айви-и? – его рука промелькнула перед моим затуманенным взором, и я подобрала слюни с пола. Он, наконец, закрыл свой чертов торс, провоцирующий меня на нечто темное, о чем даже и думать было… стыдно.
– Да-да, я слушаю тебя?
– Что-то непохоже, – заметил он, пихнув меня бедром, мол, подвинься. Я отъехала на край кровати – в таком озабоченном состоянии лучше быть подальше от него, и Артур, приземлившись, изогнул бровь. – Ты какая-то странная сегодня. Все нормально?
Нет.
– Все превосходно! – выпалила я, открывая окно. Свежий воздух, мне нужен свежий воздух. Надеюсь, это поможет избавиться от легкого головокружения и вернуть остатки здравого рассудка…
Артур нахмурился и, оттянув краешек футболки, понюхал его.
– От меня что, воняет?
Я оторопела.
– Что? – взглянула на него – кривая улыбка, взгляд, полный замешательства. Если серьезно, то от Артура никогда не воняло: от него всегда пахло чем-то приятным, и я принялась это нелепо доказывать, открыв свой рот – лучше бы я молчала. Правда. – О, нет-нет. Ты ведь моешься, да? Следовательно, ты не можешь вонять. – Я. Идиотка. – Точнее, конечно, ты потеешь, но… это… от тебя все равно вкусно пахнет. – Я округлила глаза – что на меня нашло? Артур замер с кусочком ткани возле носа, пряча под ним глупую улыбку – значит, ржет. Прекрасно. Но это не остановило мой словесный понос, который обязательно нужно было закончить чем-то невероятно «грандиозным». Вроде этого признания: – То есть, не твой пот вкусно пахнет, а ты сам. Ну… понимаешь, это… мыло.
– Мыло? – повторил он; его грудь прыгала от смеха.
Я уже просила Господа-Бога убить меня? Если нет, то молю его это сделать. Прямо сейчас…
– Или гель для душа, – я пожала плечами. – Я не знаю, чем ты там моешься…
– А хочешь? – низким сексуальным голосом вопросил он, поддавшись вперед. Как назло, до меня долетел чудесный аромат его тела – смесь свежего леса и мяты – очешуеть… и так не может пахнуть какое-то мыло, тем более, вообще кто-то, кроме Артура.
Наверняка я походила на переспелый помидор. Ладно раньше я смеялась над подобным или тоже кидала нечто похожее, но сейчас… все между нами изменилось. Все изменилось во мне по отношению к Артуру.
С того момента, как вот-вот повзрослела, я стала ощущать к нему что-то неземное, что изначально относила к ряду типичных разгульных ощущений ПМС. Но ведь почти ежедневно эти женские синдромы не могли у меня происходить, и тогда – о, чудо! – до меня дошло, что я, кажется, по уши втюхалась в своего брата. Его прикосновения казались ударами тока, порождающими во мне неизведанное чувство, которое с каждым днем расцветало. Один взгляд этих голубых, как бирюза, глаз, иногда лишал меня