краснорукая, багроволицая прачка и устраивает там жар и пар, после чего оттуда появляется чистое белье.
Ага. Прачечная, подумала она. Наверно, надо положить все эти мешки с бельем в бак и вскипятить их. Но как? Кажется, у меня была слишком уж беззаботная жизнь…
– И это хорошо, – сказала она вслух, вспомнив красные руки и багровое лицо прачки.
Но посуду здесь не помоешь, подумала она. И ванну не примешь. Мне что, кипятиться самой в этом баке? И где мне спать, скажите на милость?
Оставив дверь открытой для Потеряшки, Чармейн вернулась в дом, прошагала мимо раковины, мешков с бельем, стола с чайниками и груды собственной одежды на полу и рывком открыла дверь в дальней стене. За ней снова была заплесневелая гостиная.
– Безнадежно! – воскликнула Чармейн. – Где спальни? Где ванная?!
В воздухе послышался усталый голос дедушки Вильяма:
– Если вам нужны спальни и ванная, душенька, поверните налево сразу после того, как откроете дверь из кухни. Прошу вас, извините меня, если найдете, что там недостаточно чисто.
Чармейн обернулась и посмотрела в кухню через открытую дверь.
– Правда? – удивилась она. – Сейчас проверим.
Она попятилась назад в кухню и закрыла дверь перед собой. Потом снова с трудом открыла – она уже привыкла, что всегда приходится напрягаться, – и резко повернула налево, к косяку, не успев подумать, что ничего не выйдет.
Она очутилась в коридоре с открытым окном в дальнем конце. Ветер, влетавший в окно, нес с собой сильный горный аромат снега и цветов. Чармейн мельком увидела покатый зеленый склон и голубые дали, но, не теряя времени, уперлась плечом в ближайшую дверь и нажала ручку.
Дверь открылась без труда, как будто ею часто пользовались. Чармейн едва не упала – и тут ее охватило благоухание, от которого она мгновенно забыла ароматы за окном. Она застыла, задрав нос, и восторженно принюхалась. Это был восхитительный, чуть затхлый запах старых книг. Да их тут сотни, поняла Чармейн, оглядев комнату. Книги стояли на полках по всем четырем стенам, высились стопками на полу, громоздились на столе – по большей части старые, в кожаных переплетах, хотя на полу виднелись и книги поновее в ярких обложках. Судя по всему, это был кабинет дедушки Вильяма.
– О-ой… – сказала Чармейн.
Не обращая внимания на вид из окна – оно выходило в сад с гортензиями, – Чармейн бросилась разглядывать книги, лежавшие на столе. Это были большие, толстые, благоуханные книги, переплеты у некоторых застегивались на металлические застежки, как будто их было опасно открывать. Чармейн уже схватила ближайшую книгу, но тут заметила на столе лист плотной бумаги, исписанный нетвердым почерком.
«Моя дорогая Чармейн», – прочитала она и уселась в мягкое кресло за столом, чтобы прочитать остальное.
Моя дорогая Чармейн!
Благодарю Вас за то, что Вы так любезно согласились вести хозяйство в мое отсутствие. Эльфы сообщили мне, что я должен буду про быть у них примерно