его, разумеется, невозможно. Обстоятельства, однако, под осажденной Нарвой не благоприятствуют русской армии, и самое тяжелое из них – появление Карла XII.
19 ноября Карл XII легко побеждает под Нарвой.
За два последующих года Петр реформирует армию. Переплавляет колокола на пушки. Создает в 1701-м Лужскую верфь, а в 1702-м еще две верфи – одну в устье Сяси, другую – на Свири. Короче, действует.
12 октября 1702 года штурмом берет Нотебург. Петр не возвращает крепости историческое название Орешек. Теперь она – Шлиссельбург. Ключ-крепость. В самом названии открыто выражается намерение царя, – есть «ключ», значит будет «замок», значит, придется ключом воспользоваться. Вероятно, уже тогда Петр придумал название Шлотбург («замо́к-крепость») – для Ниеншанца, который он еще не видел воочию и который еще предстояло взять.
1 мая 1703 года взят Ниеншанц.
Не наше дело
Среднестатистический образованный ленинградец мало интересовался допетровской историей земли, на которой расположен его город.
Свидетельствую с полной ответственностью.
В общественном сознании это выглядело примерно так: шла война со шведами, пришел Петр к устью Невы, огляделся, а дальше по Пушкину: «здесь будет город заложен назло надменному соседу».
Именно что соседу. А не прежнему квартиросъемщику, продолжающему претендовать (если будем развивать коммунальную метафору) на квадратные метры. Он здесь не прописан!
И чем интересоваться тогда – болотами, что ли?
Название Ниеншанц в обзорных статьях, посвященных возникновению Петербурга, если упоминалось, то вскользь. Ну, где-то была шведская крепость какая-то, Петр взял ее по ходу дела, – в общем, основанию Петербурга она не мешала. И не влияла ни на что. Могло и не быть.
С крепостью Орешек связывались более определенные представления. Орешек – Шлиссельбург. У шведов – Нотебург. А когда град Петров носил имя Ленина, Петром нареченный Шлиссельбург обрел имя Петра – Петрокрепость.
Итого: Орешек – Нотебург (а для нас все равно: Орешек!) – Шлиссельбург – Петрокрепость – опять Шлиссельбург.
Тут есть что помнить – все перед глазами. В 1702-м отвоевали у шведов. Наше, родное. Вот тогда была баталия. Первая крупная победа в Северной войне с непосредственным участием Петра (самостоятельные победы генерал-фельдмаршала Шереметева остаются за кадром).
Петербург растет и растет, а до Шлиссельбурга не дотянуться; в стороне от Петербурга лежит Шлиссельбург, никуда не делся – на месте. Можно съездить к истоку Невы, прийти на пристань, на кораблике сплавать в крепость на острове. Вот там, посмотрите, на востоке Ладожское озеро. А где-то там, у стены, повесили Александра Ульянова. А где-то там закопали несчастного Иоанна Антоновича, нашу «Железную Маску». А вот заросшие кустами развалины времен Великой Отечественной… Все здесь. Стены дышат историей, потому что они есть.
А где Ниеншанц? Ниеншанца и след простыл. Нет Ниеншанца.
История