.

прозвучало торжественно и скромно, словно я был учитель музыки, похваливший ее за хорошую игру.

      – Давай я тебя прямо сейчас отвезу.

      Глава 32

      Я припарковался почти что на углу Восьмой и Двадцать третьей, напротив старого Гранд-Опера, бывшего некогда штаб-квартирой железнодорожной компании «Эри». Цитадель, в которой забаррикадировался от разъяренных вкладчиков Джим Фиск[37] по прозвищу Транжир и в которой он лежал потом при полном параде после досадного инцидента с Недом Стоксом[38], была превращена в гнездо местного отделения РКО[39].

      – А где тут гостиница «Гранд Централ»? – спросила Епифания, когда мы вышли из машины.

      – Там, дальше по Бродвею, не доходя до Бликер-стрит. Только теперь он называется «Бродвей Централ». А в свое время его еще называли Ла Фарж.

      – А вы много знаете о Нью-Йорке, – сказала Епифания, взяв меня под руку на переходе.

      – Детективы как таксисты: работаешь-работаешь, понемногу географию и выучишь.

      По дороге я выполнял роль экскурсовода, поясняя все и вся. Епифании нравилось быть туристкой, и она изредка поощряла мои старания вопросами.

      Ей приглянулись чугунные украшения на фасаде старого торгового здания на Двадцать третьей улице.

      – А я тут, кажется, и не была ни разу.

      Проходя мимо ресторана Кавано, я заметил: «В сем заведении Джим Брэди[40] по прозвищу Бриллиант окучивал Лиллиан Рассел[41]. В девяностых годах это был очень популярный район. Площадь Мэдисон была, считай, центром города, а на Шестой были все шикарные магазины: братья Стерн, Альтман, Зигель-Купер, Хью О’Нил. Теперь там склады, но дома-то все те же. Ну вот, здесь я и живу».

      Епифания, запрокинув голову, с улыбкой оглядела викторианское великолепие Челси, воплощенное в красном кирпиче. Ей особенно понравились изящные чугунные решетки балконов, украшавшие каждый этаж.

      – Где тут ваши окна?

      – На шестом. Видишь, под аркой?

      Довольно непривлекательный холл немного оживлял камин, охраняемый грифонами из черного камня, но Епифания не обратила на него внимания, точно так же, как и на бронзовые таблички снаружи. Правда, явление из лифта седовласой дамы с леопардом на поводке заставило ее слегка изменить свое мнение о моем обиталище.

      В моей квартире было всего-то две комнаты и кухонька-ниша с балкончиком на улицу. Не слишком шикарно по нью-йоркским меркам, но по личику Епифании можно было подумать, что она попала в гости к самому Рокфеллеру.

      – Обожаю высокие потолки, – сказала она, вешая пальто на спинку дивана. – Чувствуешь себя важной птицей.

      Я взял ее пальто и повесил в шкаф рядом с моим.

      – Выше, чем в отеле «Плаза»?

      – Почти. А комнаты здесь больше.

      – Только бара внизу нет. Налить тебе что-нибудь?

      Епифания одобрила мою идею, и я удалился на кухню, чтобы сделать нам виски с содовой. Когда я вернулся со стаканами, она стояла, прислонившись к дверному косяку, и рассматривала двуспальную кровать в соседней комнате.

      – Чем