одна за другой, и снова захотелось в город моего детства (я знаю, что его нет, и что почти все уехали). Захотелось в нашу квартиру, в которой я прожила 16 лет. Чтобы папа был живой, чтобы мама – молодая. Чтобы я была снова так страшно влюблена. И жизнь обещала бы мне самые непредвиденные приключения.
Приключения случались. Когда я уехала, я много лет пыталась просто хоть куда-нибудь выплыть. Вернуться тоже уже было некуда. Жить я там не могла, в Израиле еще не могла.
А сегодня, абсолютно подсаженная на грусть, в состоянии повышенной эмоциональной подвижности, я расковыриваю эту рану. Чтобы что-нибудь найти. Только не знаю, что. И просто подождать, когда пройдет тоска, и лицо снова наденет свою ежедневную маску уверенности и состоявшейся жизни, чтобы не страшно было выйти на улицу. Покоя нет. У меня его нет. Я завидую тем, кто может прийти с работы, накормить детей, открыть газету или журнал, или пробежаться по магазинам, и почувствовать себя удачливыми. Моя жизнь – это непрерывная внутренняя борьба с бессмысленностью существования и пустотой. Может быть, меня папа неправильно воспитал. Он говорил мне о необходимости творчества, о том, что день не должен пройти зря, а я с ним спорила и сопротивлялась, но в результате иначе жить не могу. А это так трудно и так одиноко. Если человек не занят в коллективном виде творчества, как оркестр или танцевальный коллектив, то все остальное – это один на один с собой. И вот я сижу и жду, когда мне удастся поймать мысль, чтобы написать предложение, чтобы увидеть, как буквы начнут складываться в слова. Чтобы переворошить все внутри и, обессиленной, через пару часов прочить написанный лист. И ненадолго победить одиночество и бессмысленность существования. Скажи мне, как ты справляешься с этой полной экзистенциальной бессмысленностью?
7. Fuck you
Он не позвонил. Я хочу, чтобы мужчина был в меня так влюблен, чтобы звонил мне и приходил, и писал, и искал меня в фейсбуке, и ждал на улице и придумывал разные проекты, которые он мог бы делать вместе со мной.… И я все время выбираю тех, которые чем-то так сильно увлечены, что даже будучи в меня очень влюбленными, не могут найти для меня время. Или они просто боятся. Потому что я знаю, что когда им что-то становится важно, они бросают все и тупо добиваются своего.
Когда-то, много-много-много лет назад, меня увидел 18-летний мальчик – гремучая смесь еврея, грузина и армянина и сказал мне, что у меня сексуальная фигура и что он хочет со мной переспать. Мой смех не остановил его. Он был моложе меня на 6 лет, он был в армии, и был упорный. Каждый раз, когда он получал отпуск, он приходил ко мне. И всегда был рядом, ходил со мной в кино, в магазины, готовил еду, лежал со мной в одной постели, если я хотела с ним переспать, если я хотела, чтобы он ушел – он одевался и уходил. Таких, как он я больше не встречала – сильный, ласковый восемнадцатилетний мужчина, подсаженный на секс, милый и наивный. Нежно ко мне привязанный. Почему я его все время прогоняла? Потому что любила другого, который мне не звонил, не приходил, жить со мной вместе не хотел – а потом взял и женился