все это презирала. И манипуляции, и ложь. Тогда я думала, что мир будет мне отдавать той же монетой. А получила все не то. И теперь, когда вопросы нравственного порядка, меня больше не беспокоят, я все равно завидую своим ушедшим иллюзиям. Способности влюбиться в мужчину и просто идти за ним. Со своим мужем я познакомилась в университете. Я заканчивала вторую степень по истории искусства, а он только пришел из армии и поступил на компьютеры. У них была там милая компания русских умных мальчиков из интеллигентных семей, которые просто прибились к нам в общаге. У него было одухотворенное лицо, и он красиво говорил о будущем, когда технологии разрешат все наши бытовые проблемы. Он по-русски ухаживал за мной, не забывая пропускать вперед и подавать мне руку при выходе из автобуса. Он был такой прекрасный, такой свой и понятный. У него были замечательные родители, к которым мы ездили на шабат. Он любил те же книжки. А огонь фанатизма в его глазах я предпочитала не замечать. Меня совсем не волновало, что он был беден как крыса, что не собирался становиться генеральным директором компании и точно не знал, что он хочет делать дальше. Путешествия с ним были неожиданными – месяц по Европе без денег, с рюкзаком за плечами. А потом в Америку. И все так легко. Тем временем мои подруги выходили замуж за обеспеченных и перспективных. Рожали детей и покупали квартиры. Влюблялись в чужих мужей, разводились, судились, а я все продолжала быть влюбленной в своего будущего мужа, который даже и не собирался на мне жениться. Мы просто были вместе и не собирались расставаться никогда. А потом я захотела ребенка. И он не очень возражал, хотя не особенно его и хотел. Он как раз начал думать о стартапе. И когда я принесла из роддома старшего сына с оцарапанным носом, мой муж открыл свой первый стартап. Они с другом ушли в подвал к его родителям и что-то начали там сочинять вдобавок к работе, которая должна была обеспечить нам хлеб и подгузники. Мне кажется, что больше я его не видела. Т.е он приходил по вечерам домой, гулял с сыном, ходил в магазин, но всегда смотрел куда – то внутрь себя. Что он там видел? Схемы? Чередования ноля и единицы? Трубочки? Не знаю. Мы стали обмениваться только необходимой информацией, а разговаривать совсем перестали. Пустоту заполнил ребенок, я даже года три вообще не замечала, что все пошло не так. Наш сын – такой живой и хорошенький, такой похожий на нас обоих – радостно лепетал какой-то вздор, занимал собой все свободное время. И это тоже было счастьем. Теперь я смотрю в лицо своего мужа, и больше не чувствую ни близости, ни радости от того, что этот прекрасный мужчина живет рядом со мной. Не чувствую ничего, даже радости от наличия денег, которые украсили и облегчили мою жизнь. Я стала абсолютно свободна от своей бывшей любви к нему. Грустно, когда уходит любовь?
14. Мое лицо
Иногда (очень редко, потому что я не любою его видеть) я всматриваюсь в свое утреннее лицо – без защитных масок. И вижу его беспомощное выражение. Такое же, как у моих детей во сне. И я пугаюсь, потому что внутри меня по-прежнему живет ребенок, который не