уже три тысячи человек. Но сначала – завтрак!
Я не участвовал в общем разговоре, делая вид, что задумался и сосредоточился на еде, но на самом деле украдкой разглядывал своих новых коллег. Мне было интересно слушать их беседу, обрывки удивительных с непривычки новостей Айсберга, которые в устах этих учёных звучали совершенно обыденно. Но больше всего разошёлся с моими ожиданиями их облик: в социальной рекламе-то сотрудников Айсберга показывают в строгих костюмах либо идеально белой спецодежде, а то и вовсе в анти-восходных скафандрах… А тут ковбой, засмеявшись с набитым ртом, просыпает крошки на клетчатую рубашку, ярко накрашенная Эмма Лебен будто выбралась поболтать в кафе с подружками, а упругий бюст Наоми обтягивает спортивная футболка. Ну и ну… Хотя пару мужчин в белых рубашках и молодую женщину в офисном брючном костюме я всё же заметил, оглядев зал. Они, как и я, держались довольно скованно – видимо, тоже новички.
После завтрака Наоми попрощалась с Эммой и Фрэнком, и мы снова поднялись на лифте в купол. Там она показала мне обсерваторию, куда иногда поднималась для наблюдений. Телескоп Айсберга входил в десятку самых крупных телескопов Земли. А ещё комплекс постоянно получал в реальном времени информацию от остальных телескопов «большой десятки». Нет ничего удивительного в том, что с момента обнаружения Восхода все космические исследования, в основном, сосредоточились на нём. Хотя меня лично это удивляло. Иногда я даже позволял себе кощунственную мысль: «ну, Восход и Восход. Летает себе в глубоком космосе по хаотичной траектории, мерцает, иногда насылает на людей глюки». Она закралась ко мне в голову и сейчас, несмотря на трепет, когда я глядел на оранжевый полумесяц Восхода на огромном вогнутом экране.
– Оно действительно похоже… Ну… На Восход, – наконец проговорил я, не зная, что ещё сказать.
– Да-да, узкий полумесяц на фоне чёрного диска. У некоторых наоборот вызывает ассоциацию с солнечным затмением. Когда его впервые увидели, приняли за двойную звёздную систему. Знаете же, что бывают системы из двух звёзд, из нескольких звёзд, а иногда встречаются даже из звезды и чёрной дыры.
– Восьмая про-гипотеза природы Восхода, «Звезда-дыра», выдвинута астрономом Эдвардом Хоулом из НАСА, опровергнута на основе исследований М. Истейка и Р. Онга из Айсберга, – скучным голосом процитировал я, – конечно, я читал «Тысяча и одну гипотезу о Восходе». А кто из нас нет? Кстати, интересно, что большинство про-теорий отвергнуты именно учёными Айсберга.
– Ты, я вижу, не впечатлён? – хитро прищурилась Наоми. – Ну, конечно, чтобы мы не паниковали, учёные и правительства многое приуменьшают. Да и сложно паниковать тридцать лет подряд, основная истерия по Восходу улеглась после первых пяти лет и вспыхивает вновь, только если он особо сильно чудит. Но мы, сотрудники Айсберга, я имею в виду, не зря проходили столько психологических проверок. Потому что нам предстояло узнать, что Восход чудит постоянно. Вот как ты думаешь,