здесь, в Айсберге, где он не может добраться до наших разумов. Ведь они всегда производят сильное впечатление, а некоторых даже сводят с ума. Возможно, я и «словил Восход» когда-то, но не мог сказать наверняка: моя собственная тайная болезнь часто подкидывает нечто подобное, если надолго забыть о таблетках.
– Давай я лучше тебя ещё напугаю. – Она повела меня опять вниз, в архив.
– Доктор Бёрнитолл! Наоми! – крикнул кто-то нам вслед.
– А?
– Когда закончишь бойскаутские страшилки, передай своего друга другому экскурсоводу, пожалуйста. Ты нам нужна для поисков, сейчас уже начались истеричные звонки от президентов, НАСА, Роскосмоса и…
Наоми закатила глаза и шепнула: «и так каждый раз».
Глава 3. Где он?
Когда Наоми Бёрнитолл заверила коллег, что вернётся при первой же возможности и примется за работу с утроенной эффективностью, мы спустились обратно под землю, но не глубоко – всего на пять ярусов. Наоми объяснила, что особо важную информацию, которую нужно скрыть от Восхода, здесь не хранят, зато от людей она защищена вполне надёжно. Я живо представил КПП Айсберга, его крепостные стены и многочисленных охранников. Кибер-защита, уверен, у них на не менее высоком уровне. Думаю, ни человек, ни информация не могут попасть сюда без ведома Шпилляйтера. Как и выбраться отсюда…
– Вот, смотри, друг мой. – Наоми приложила к специальному сканеру свою карточку сотрудника, чтобы компьютер включился. Выхода в интернет у него, конечно, не было, поэтому она подключилась к локальной сети архива.
– В прессу просочилось мало информации о первой экспедиции к Восходу. В тот период он был размером с Луну и вращался вокруг Сатурна – один из самых близких подлётов к Земле за всю историю.
– Две тысячи шестидесятый? – Дата была проставлена в углу снимка с группой людей в скафандрах. На их лицах застыла гордая решимость: губы крепко сжаты, глаза горят… Мой взгляд приковал один из космонавтов, но Наоми уже листнула слайд, и мысль не успела оформиться.
– Да, чуть больше тридцати лет назад. Старт прошёл нормально, и мир затаил дыхание. Когда исследовательский корабль пролетал мимо Марса, началось это: – она снова листнула. Я увидел фотографию, сделанную с помощью орбитального телескопа, – Восход превратился в гигантский сияющий ананас. Да-да, сотрудники Айсберга, который тогда ещё был не Айсбергом, а небольшой льдинкой, отреагировали так же, как ты. Нервный смех, переглядывания, попытка найти неисправность в аппаратуре. И тут отважных космических исследователей начало не по-детски плющить, уж прости за мой сленг. Прямые трансляции из рубки корабля по телевидению прекратились, потому что космонавты беззастенчиво несли бред на камеру, матерились, плевались… Сначала на Земле думали, что это шутка, перформанс или демонстрация, спланированная заранее, но нет. Отчёты становились всё путанее, автоматическая пересылка результатов измерений прекратилась: экипаж сам испортил аппаратуру.