долго стоял у окна, глядя, как постепенно светлеет бурый кирпич, и черный монолит стены распадается на светлую цементную прослойку и темные провалы трещин. Семен позвал меня завтракать, занятый созерцанием, я едва услышал его. И неохотно поковырял половину глазуньи, – мыслями я был все там же, у окна, разглядывая метаморфозы стены. А потом с моего языка сорвались довольно неожиданные слова:
– Я хочу сегодня сходить к этой стене.
Семен прервал трапезу. Искоса посмотрел в мою сторону. А затем неожиданно и как-то неприятно расхохотался.
– Решил себя и меня проверить после вчерашних россказней? На лично опыте убедиться?
– Да нет, я… – но он оборвал меня и произнес с какой-то неожиданной готовностью, какой я от него никак не ожидал:
– Возьмешь на всякий случай сапоги и штормовку. Зубы у гадюк слабые, если какая, с изумления от твоей храбрости, ума решится и на тебя бросится, резину не прокусит…. – он хмыкнул и медленно произнес: – Ты прав, конечно, в этом. К сорока годам мужчина должен хоть в где-то проверить себя на прочность. Особенно такой как ты: городской человек, к тому же холостой, да еще впервые за долгий срок выбравшийся за черту мегаполиса. Приятно преодолеть и бурьян, и гадючьи патрули, шныряющие под ногами. И выйти к искомой цели, так манящей всякого путешественника в этих краях – к полуразрушенной стене.
И неожиданно резко перестал смеяться, опять непривычно замолчав на полуслове, а потом как-то сухо спросил:
– Так ты хочешь попасть за стену? И, объясни, пожалуйста, зачем тебе это понадобилось?
Я пожал плечами, удивленный столь резкой сменой тона. И ответил вопросом на вопрос:
– А разве самому тебе не интересно просто сходить и узнать, что там, за стеной?
Он покачал головой. Медленно, словно по какой-то не слишком приятной для моего уха причине, не решаясь сказать. Затем все же произнес:
– А что, по-твоему, мне потребовалось там изучать? заросшее пепелище?
– Почему ты так решил?
– Почему…. А что еще может быть за забором? Дома ты не видел, сколько ни всматривался. Уж прости, но я частенько наблюдал, как ты смотришь на эту стену и за нее. Сам посуди, за такой мощной оградой должен скрываться, как минимум, за́мок. Ты его не приметил, ведь так? – я согласно кивнул. – Значит, от замка осталась груда обугленных гнилушек и фундамент…. Простая житейская логика.
– Деревянный дом за каменным забором, так у тебя логически выходит?
Семен не смутился. Его решимость убедить меня невозможно было преодолеть.
– Не дом – хоромы, если на то пошло. Да будет тебе известно, бревенчатый дом куда лучше кирпичного, тем более, каменного. И дышится легче, и воздух полезней. А потом его и облицевать можно чем угодно.
После этих слов повисла пауза. Семен пытливо разглядывал меня, и с явным нетерпением ожидал новых возражений.
– Не очень ты меня убедил, – медленно произнес я. Семен, будто