чтоб пропустили. Очередь обычно входит в положение, – наставлял, как опытный товарищ, Вася Казимиров.
Перед самым отъездом, едва он вышел из столовой в вестибюль гостиницы, его обидели две девицы. Будучи неженатым, он весело, с оттенком лёгкой развязности, предложил им:
– Ну что, девчонки, поехали со мной в Москву!
Девушки, опешив вначале, хихикнули:
– Да вы уже старый!
Удивлённый, уверенный в своих силах, Василий, которому едва исполнилось тридцать,
убеждённо сказал, вконец развеселив девушек своим ответом:
– Старый конь борозды не портит.
– Но и глубоко не вспашет, – крикнули, убегая, девчонки, залившись серебряным смехом.
Убеждённый теперь в том, что в его возрасте не подобает бежать за водкой, словно мальчишка, Вася продолжал инструктировать:
– Между нашим поездом и вокзалом в Синельникове есть путь, по которому проходят встречные поезда Будь внимательней. Все дружно полезли по карманам брюк, вещей, брошенных в чемоданы. Каждый оставил себе по пятаку на метро и по гривеннику на автобус. Остальную мелочь свалили в кучу.
Поезд ещё притормаживал, а Ковалёв, зажав в руке два рубля восемьдесят семь копеек, спрыгнул на перрон и, пробежав по нему несколько шагов, поворачивая по дуге налево, помчался через рельсы свободного пути к вокзалу, умоляя судьбу, чтобы обратную дорогу не перекрыл проходящий поезд. Такие случаи бывали, и посланец, делегированный единодушным голосованием, отставал от поезда к большому разочарованию и досаде уехавших товарищей.
Со стеклянным аргументом, удостоверяющим уважительную причину отставания, он тогда обращался к начальнику станции. Опытный путеец, бросив беглый взгляд в сторону бутылки с зелёной гадиной, тут же давал необходимую бумажку, предъявив которую можно было доехать до станции Лозовая. А через Лозовую поезда на Москву шли один за другим.
Пробежав через вокзал, Ковалев выскочил на площадь и увидел справа зазывную надпись «Гастроном»
Это был магазинчик с характерным для небольших населённых пунктов набором продуктов. У прилавка организованно стояла очередь из местных старушек.
– Доченька, дай мэни ще ирмишели тилограмчик, – неторопливо заказывала первая бабулька.
Ревностно, взглядом контролёра, проследив, на каком делении остановилась стрелка весов, старушка, решая, чего бы ещё купить, принялась рассматривать витрину, защищённую стеклом. Очередь предупредительно отступила на шаг, чтобы обеспечить старушке обзор выставленных круп и ценников.
– Доченька, мэни ще рису тилограмчик, – выбрала, наконец, старушка и полезла за кошельком.
Ковалёв, дожидаясь, почувствовал, как от безнадёжности становится тоскливо где-то внизу живота.
– Скильки з мэнэ? – спросила она продавщицу.
Та, постучав костяшками на счётах, назвала сумму. Старушка, поплевав на изнурённые