слышали на своем то хуторе. Один раз в закрытые ворота сильно постучали. Костас открыл их и был брошен с силой на землю. Во двор вошла толпа вооруженных людей и стали всё хозяйство описывать. Руководил этим всё тот же участковый, а с ним ещё местный активист, назвавшись председателем колхоза «Новая Литва», совершенно не понимающий ни чего в сельском хозяйстве человек. На глазах у большой семьи тружеников изымали их, годами наработанный, нажитый тяжким трудом и потом инвентарь, косилки, молотилки, выгнали трактор, забрали 6ть лошадей с жеребятами, 9ть голов коров и двух быков, забрали всю птицу, свиней и ягнят. Единственное не догадались искать пасеку, которую на лето вывезли на луг, который Януке ещё со своим отцом нашли на болоте и дорогу туда, через топь, знали только они.
Рада и Янис пытались отнять своего любимого белого ягненка, но милиционер грубо их отшвырнул, после чего девочка упала и зашибла себе коленку. Григонис двинулся было к обидчику маленькой сестры, но отец жестом его остановил. Вся семья с ненавистью стояла и наблюдала за этим беспределом. «Ничего, суки, мы с вами ещё поквитаемся, мрази, слезами и своей кровью умоетесь» прошипел хозяин хутора в след, уходящим с довольными лицами, сборщикам контрибуции. «Будьте вы трижды прокляты». Закрыв ворота Януке сел на скамейку, принесённую одним из сыновей, потер разболевшуюся голову и тихо сказал: «Ну что же выходит пришла пора браться за винтовки. Но сначала берём топоры и лопаты и начинаем рыть схроны в лесу. Видно, что борьба только начинается».
Рано утром вооружившись всем необходимым инструментом и запасом продуктов на два дня, отец с сыновьями отправились в лес на строительство тайного жилья—схронов. Весь предыдущий вечер мужчины горячо обсуждали случившееся, строили планы начала борьбы с агрессором, готовились защищать своё нажитое добро от пришлого люда и местной голытьбы. «Сыны мои» обратился к парням отец: «Необходимо создать организацию для этой борьбы. Думаю, что к нам скоро присоединяться многие обиженные граждане нашей Литвы. Мы не едины. Коммунисты раскулачили свой российский народ и теперь навязывают нам свою идею коллективизации. Мы должны вступать в какие—то колхозы, при этом сдавать туда всё что имеем и станем мы все равны с их слов. Как же так? Я и мои деды с отцом всю жизнь копили, собирали и работали, чтобы Вам, нашим детям всё передать, чтобы Вы жили и наживали для своих детей—наших потомков. А что теперь? Я становлюсь в один ряд с нищим алкашом, которому нечего нести в колхоз, которому я кроме уборки корявящих лепёх не доверял никакой работы, ибо он дурак. Теперь мы с ним ровня? Моё благополучие будет просто так получать мой бывший батрак? Ну уж нет. Этого не будет никогда, пока я жив. Может кто-то из Вас думает иначе?» «Что Вы отец?» возмутились все сыновья сразу: «Мы от Вас никуда, только вместе будем бороться с советами. Выпустим их синюю кровушку в нашу не покорённую землю Великой Литвы.» «Завтра начнём копать первый схрон. Всего на первых порах надо выкопать шесть штук. Один не большой,