в себя кинулся на парня с кулаками. Били долго, со знанием своего дела. Один из дружинников бывший батрак, которого с его ленью к работе никто не хотел брать к себе в артели, двадцатилетний Витас Голюбис, бил с ожесточением и удовольствием. Даже участковый Прокопенко заметив это, крикнул: «По—легче, ведь убить то можешь» «Собаке, собачье» ответил изверг. Они погрузили избитое тело юноши в пролётку и повезли в участок, который находился в посёлке Кельме. По дороге в посёлок встретились идущие в новое правление образовавшегося колхоза, молодые девушки. Они—то и принесли на хутор дурную новость.
Участок находился в доме бывшего хозяина лесопилки. Его самого и всю его семью вывезли за саботажные действия в Шауляй, а потом судили и этапом отправили в Сибирь. На крыше его большого и нового дома прибили красный флаг, а перед входом висела написанная каким—то комсомольцем табличка «МИЛИЦИЯ». В большом дворе стояла пролётка, запряжённая парой конфискованных коней. Ещё три лошади под сёдлами стояли в конюшне. Из нового амбара сделали камеру, прибив на окно толстую решётку, которая до этого стояла на одном из окон разграбленной церквушки. Мощные двери амбара закрывались на деревянный засов и амбарный замок. Сюда и бросили бесчувственное тело младшего Звайниса.
Прошёл день, старый Януке стал волноваться о не пришедшем младшем сыне. Волновались и братья. Разные мысли лезли в голову, ведь дорога шла через топь, всё могло случиться. Рано утром не начиная работы, отец послал Стасиса и Костаса на поиски брата. Молодые люди первым делом пошли на пасеку. Юрис жестами и мычанием подтвердил, что парень приходил вчера, взял всё что надо и ушёл в направлении хутора, показывая при этом руками куда он ушёл. Придя на хутор они и узнали страшную новость. Стасис взял патронташ и старую, ещё дедовскую берданку, с которой они ходили на зайца и вернулись с новость к отцу. «Что же», сказал взволнованный Януке: «не думал я на старости лет воевать, но видно пора пришла. Своё дитя я сам никогда пальцем не трогал, но и чужим не позволю. Убью гадов краснопёрых». Сыновья поддержали отца. «Вечером пойдём побьём эту нечисть и запустим им красного петуха».
Николай Прокопенко лейтенант НКВД прибыл в августе 1940года в Шауляй вместе с отрядом милиции, командированного с Ленинграда для наведения порядка и установления Советской власти в Литве. Смена власти в республике, как и по всей Прибалтике, прошла практически бескровно. Введённых войск хватило для того, чтобы не допустить большого кровопролития. Да и народ встречал новую власть с какой—то надеждой на лучшую жизнь. Волнения начались лишь после того, когда новая власть начала проводить уже отработанную на своём народе, политику коллективизации. Привыкший к частной собственности народ Прибалтийских стран не понял такого улучшения в жизни. То там, то тут стали появляться небольшие группы недовольных, которые брали в руки оружие и начинали бороться за своё добро, нажитое годами тяжёлого труда. Трудно было понять, что