не поздно.
– Ты всегда поздно возвращаешься.
Хасин уже вышел из комнаты. В коридоре он поспешно натянул кроссовки и куртку, но это не помогло ему избежать последнего совета.
– Наделаешь глупостей – пеняй на себя.
Хасин пообещал глупостей не делать и вышел к приятелям, уже ожидавшим его на площадке у подъезда. Кадер немного дулся. Хасин поддразнил его ровно столько, сколько было нужно, чтобы привести настроение в норму. Потом все стали просто без дела смотреть, как крутятся на автодроме машинки. Элиотт свернул маленький косячок, у него почти ничего уже не осталось. Маловато на шестерых. Вместо расслабления это вызвало всеобщее раздражение.
– Чего делать будем? – спросил Саид.
Этот ритуальный вопрос все слышали раз по десять за день.
– Не знаю.
– Двинем куда-нибудь.
– Куда двинем?
– Двинем, там посмотрим.
– Двигай, только не усни.
Каждый старался вытянуть из косяка как можно больше. Мусс вообще обломался: ему осталось только раздавить окурок в пыли.
Вскоре мамаша с дочкой вырубили ток, и последние посетители растворились в темноте. Женщины тоже удалились вместе с кассой, на прощание помахав ребятам. Дома теперь сложились в пейзаж из прямых линий, усеянных голубыми осколками. Возраст городка канул во мраке. Не осталось ничего, кроме темных громад, острых граней да освещенных окон. И скуки.
– Блин, ну и тоска…
– Ёпрст, что будем делать-то?
– Пошли, плевать, что-нибудь придумаем.
– Сверни хотя бы еще косячок.
– Ну уж нет, у меня вообще почти ничего не осталось.
– Завтра получишь, нормально.
– Вот завтра и посмотрим.
– Слушай, не будь ты сукиным сыном, плевать на твои проблемы.
– Сказал – завтра.
День подходил к концу. В понедельник Хасин попробует продать байк. Он знал одного типа, который торговал всякими железками. За него можно будет взять пол- сотни.
Когда кузены добрались до дома Антони, было уже утро. Они чувствовали себя грязными, разбитыми. Плюс ко всему их поджидал отец, сидя за рулем своего грузовичка. Тут же был и сосед в шортах и пляжных шлепках со стаканчиком дымящегося кофе в руке. Увидев их, он расхохотался, но это было скорее попыткой разрядить ситуацию. В грузовичке работало радио, и гнусавый голос без конца повторял припев какой-то песенки.
– Ну и где вы были, гаврики?
Отец посмотрел поверх солнечных очков куда-то вдаль, словно хотел определить по солнцу, который сейчас час. Ребята застыли, не доходя до него, и стояли, опустив руки.
– Да уж, хороши гуси, – сказал сосед.
Отец кашлянул, прочищая горло, протянул руку к бутылке с водой, стоявшей рядом с ним на сиденье, отпил добрую половину и поставил обратно. Видно было, что он тоже не в лучшей форме. Он еще раз прочистил горло и закашлялся.
– Я уже несколько часов жду. Где ты шлялся?
– Сегодня суббота, – проговорил Антони.
– И что? Поэтому ты можешь не ночевать дома?
Ребята долго шли, возвращаясь из Дремблуа,