чувствую, собираюсь родить мужу наследника и изменять ему не стану. Неинтересно мне ваше предложение. Никак. Цесаревич это понимает, но кому ж понравится, когда рыбка с крючка срывается? Вот и кружат меня по залу.
Не просто так, нет…
А с умыслом. Когда заканчивается музыка, мы оказываемся рядом с небольшим альковом. Туда меня и впихивают, кстати с большой ловкостью, свидетельствующей о немалом жизненном опыте подобного рода.
– Мария…
Интересно, зачем оборудуют подобного рода комнатки? В которых из мебели только кровать размером три на три и зеркало напротив? Чулки поправить?
М-да. Здесь в обморок падать не стоит, а то на кровати и разложат. Так что…
– Ваше высочество, подобное поведение недопустимо.
Не знаю, на что рассчитывал цесаревич, но только не на подобное заявление, высказанное тоном семидесятилетней училки в хроническом климаксе.
– А…
– Чего вы добиваетесь, ваше высочество?
Да понятно чего, но прямо-то не скажешь? Поэтому цесаревич (хорошо ж его дрессировали) мигом нашел дипломатический ответ:
– Мария, я всего лишь мечтаю о минуте вашего внимания.
– Вы ее получили, ваше высочество. Что дальше?
– Если бы вы знали, насколько вы очаровательны сейчас, Машенька…
Мне осталось только закатить глаза. И тем же занудным тоном начать разъяснять:
– Ваше высочество, вот представьте. Сделали вы мне определенного рода предложение, чтобы не терять время. Взяла я и согласилась. Что дальше?
Взгляд был ошарашенным, но ненадолго. Что делать дальше, парень хорошо представлял. А вот последствия – не очень.
– Дальше – получаем мы несколько минут удовольствия на двоих. И быстро расходимся. Только вот вы – с ощущением одержанной победы, а я – чувствуя себя дешевкой и продажной девкой. Вы считаете, что это равноценный обмен?
Округлившиеся глаза цесаревича явно говорили, что он вообще о чем-то таком не думал. Оно и понятно, откуда ж такие мысли возьмутся? Он не дурак, нет. Просто дамы, которые его окружают, готовы на все. В том числе и сами о последствиях позаботятся.
– Машенька, не надо так говорить…
– Есть, ваше высочество, второй вариант. Наша интрижка затягивается, вы оставляете моего супруга в Москве, ну и меня при нем – для своего удовольствия. В этом случае я опять становлюсь продажной девкой, мой муж посмешищем, а для вас опять же никаких последствий. Хотя… вряд ли ваш отец одобрит нечто подобное в преддверии вашей свадьбы.
– Никакой свадьбы не будет, Машенька.
– Почему? – искренне удивилась я. – Не с ее высочеством Александрой, так с другой, найдут кого-нибудь, род продолжать нужно. Ах да, забыла. Вы же мне еще бастарда сделать можете, чем опозорите окончательно. Это в Европе подобное допустимо, а у нас-то не принято гнилую капусту за розы выдавать.
– А если свадьбы не будет, Машенька?
– Как вы меня успокоили, ваше высочество! Значит, и долго мучиться мне не придется. Либо отравят, либо зарежут, чего тут непонятного? Романов и постарается, с благословения его величества.
– Машенька, доверьтесь мне. Я смогу