Алекс, – спокойно начала она. – Я хотела как лучше, но ты посчитал, что лучше будет по-твоему, – демонстративно вздохнула Кэтрин.
К горлу Алекса подступала злость, лицо его покрылось багровыми красками гнева. Он уже хотел было повысить голос, как сразу вспомнил, что дома находится дочь, при ней Алекс с женой никогда не ссорился.
– Тебе даже не стыдно? Вообще наплевать, сколько мы вместе с тобой живем, я для тебя ничто? – процедил сквозь зубы он.
Кэтрин не чувствовала абсолютно никакой вины, даже под натиском Алекса она оставалась спокойной, имея свои ответные аргументы, как ей казалось, она убедительно отстаивала свою позицию.
– О каком стыде идет речь, Алекс? – иронично улыбаясь, исподлобья глядя на него, спросила она. – Ты думаешь, мне легко жить с человеком, который становился мне неприятен с каждым днем все больше и больше? Я жила с тобой ради Анны, надеясь до сего момента, что ты изменишься, – она сделала паузу, – в лучшую сторону.
– Чем, по-твоему, я плох? – уже кипел от злости Алекс, стараясь не повышать голос.
– Мы много раз об этом говорили, дорогой, – уверенно начала она, видя, как муж теряет контроль. – Чего ты добился за двадцать лет? Ничего. Ты все так же занимаешь одну и ту же должность, – крикнула она, – получаешь одну и ту же зарплату. Я все это долгое время посвятила семье и, когда приходилось, работала черт-те где. А теперь чего добилась я за короткое время, посмотри, Алекс? Все, что нас окружает, – Кэтрин начала загибать пальцы, – большой красивый дом, дорогая мебель, этот стул, на котором ты сидишь, это все ты? – Она не унималась. – Дорогое образование дочери в престижном университете, вкусная натуральная еда. Мы больше не сводим концы с концами, Алекс, благодаря тебе? И я прошу от тебя такой же результат, потому что нам хорошо жить так, нам комфортно так, но тебе по душе твоя работа, которую, считай, ты уже потерял…
Алекс уже не чувствовал злости, он быстро остыл, слушая жену. Теперь же он презрительно смотрел на нее.
– …из-за твоего упрямства, – продолжала она, – гордости. Вот как тебе в ответ обернулось дело всей твоей жизни, и ты принимаешь это. Тебе неинтересна жизнь, которой я живу.
Никто из них не услышал спускающуюся с лестницы Анну, которая своей легкой, бесшумной походкой прошла по коридору, заглянув к ним на кухню.
– Мам, пап, что происходит? – нейтральным тоном спросила она.
Кэтрин, увлеченная своей откровенной речью, не сразу опомнилась. Лишь через несколько секунд, улыбнувшись дочке, она слегка отмахнулась с тем чувством, которое испытывает учитель, горячо отчитывая ученика после урока, не заметив стоявшего в дверях директора.
– Ты уже собралась? – мягко спросила она ее.
Анна стояла в спортивной облегающей одежде, подчеркивающей всю ее стройность.
– Да, я пошла, – окинув мимолетным взглядом родителей, ответила Анна. – Пожалуйста, придите к компромиссу, – сказала она и захлопнула за собой дверь.
Как только Анна ушла, Кэтрин