сцепки лязгнули. Колеса скрипнули о ржавые рельсы, и пришли в движение32…
Наконец-то!
Усадьба «Гальяново», июль 1918 г.
Нынче в доме Аксеновых сели обедать позднее обычного. Маргарита Павловна вся сияла. Теперь, когда Александр Дмитриевич вернулся домой, она неизменно пребывала в восторженном настроении. Ее счастью не было предела…
– Десерт нынче скромен, – прежнее кокетство к ней снова вернулось, свидетельствуя об окончательном выздоровлении после пережитых потрясений.
– Не беспокойтесь, голубушка, присядьте.
Вздохнув, она села рядом с мужем и тут же, как клещами, вцепилась в его ладонь:
– Как хорошо!..
Внезапно со стороны железной дороги раздался шум: что-то шипело, что-то позвякивало. Все бросились на крыльцо и – о радость! – увидели целую вереницу поездов, медленно движущихся друг за другом с запада в сторону Екатеринбурга. Расстояние между ними было совсем маленьким – не более пятнадцать – двадцати саженей. В головном составе паровоз был прицеплен сзади, а на передней открытой платформе были установлены две небольшие пушки, развернутые дулами по ходу движения. Двери теплушек распахнуты. Из них выглядывают солдаты, одетые в гимнастерки защитного цвета с петлицами чехословацкого корпуса…
– Наши!!! Пришли!!! – степенные люди, забыв о возрасте, бросились по ступенькам вниз.
– Выходите на дорогу, машите платками, – скомандовал Александр Дмитриевич.
Женщины бросились собирать цветы. Рвали их без разбора, главное – чтобы побыстрее набралась большая охапка.
Поезд еще двигался, а Маргарита Павловна уже передала свой букет солдату, курившему у лафета пушки:
– Родненькие, пришли!..
– Не разумию, – сдержанно принял он подарок.
А к ним уже бежал моложавый капитан, выпрыгнувший из передней теплушки. Он обнял незнакомую ему пожилую женщину, слегка приподняв над землей:
– После Шайтанки вы – первые, кто нас встречает так восторженно. Надеюсь, и в Екатеринбурге нас ожидает такой же прием33.
Составы медленно проплыли к станции, где заняли все подъездные пути. Хвостовая часть колонны, для размещения которой уже не хватало места, так и осталась на главном ходе. Но ничего страшного – по железной дороге все равно ехать было больше некому.
Обитатели усадьбы, как зачарованные провожали взглядами двигавшиеся мимо них эшелоны. А когда, наконец, все остановились, оказалось, что единственный классный вагон замер в десятке метров от них. Его двери были уже распахнуты, со ступенек спрыгивали молодые офицеры. Они с интересом разглядывали встречающих, однако вступать в беседу им было некогда. Обменявшись с местными короткими приветствиями, они бежали вдоль составов, выкрикивая какие-то приказания.
Было очевидно, что прибывшие войска намереваются организовать стоянку, обеспечив разведку и боевое охранение. Солдаты буквально ссыпались из вагонов. После короткого