Углядев скамейку у высокой каменной стены, она присела, чтобы поразмыслить.
Что за дела творятся в Идеале?
Она знала, что мама не станет её слушать. С некоторых пор маме безразлично, чтó думает её дочь. И отец не будет слушать. Он только рассердится из-за того, что она шпионила у Арчеров, ведь Эдвард ему доложит, какие могут быть сомнения? Во всём, что касается приличий, её отец непоколебим, а она была недостаточно учтива с Эдвардом Арчером.
Вайолет подняла голову. Она уже бывала на этой улице.
Почти прямо напротив скамейки – табличка со словами «Отчий дом гг. Джорджа и Эдварда Арчеров, первых сынов Идеала» и нацарапанным над ними: «и Уильяма».
Сам ли Уильям Арчер накорябал своё имя на табличке и под партой в школе? Если это сделал он, то он наверняка был непослушным – таким же, какой считают её. Возможно, он уехал из Идеала. А что если он ненавидел этот город, как его возненавидела сама Вайолет?
У Вайолет побежали мурашки по спине при мысли о возможной участи Уильяма Арчера.
Глава 9. Айрис Арчер
Сердце Вайолет подпрыгнуло в груди. Из окна дома напротив на неё смотрела та самая старуха, которую она видела в свой первый день в Идеале. Вайолет быстро отвернулась, а когда осмелилась снова взглянуть на то окно, старухи в нём уже не было.
Через несколько минут дверь дома тихо отворилась, а старуха заняла прежнее место у окна.
Это приглашение войти?
Вайолет встала и подошла к дому.
– Здравствуйте! – крикнула она в открытую дверь.
Не дождавшись ответа, она вошла в прихожую.
Интерьер можно было назвать почти идеальным, и всё-таки что-то в доме, как и снаружи, настораживало. Доски пола уложены неплотно и скрипят под ногами. Окно – единственный источник света – скрыто за грязными кружевными занавесками, и на всех поверхностях – толстый слой пыли. Это странно, ведь в Идеале к поддержанию чистоты относятся как к олимпийскому виду спорта.
Полуприкрытая дверь по левую руку от Вайолет вела из прихожей в жилую комнату.
– Здравствуйте, – повторила Вайолет, заглядывая туда.
Как она и ожидала, старая дама сидела у окна; половину её фигуры скрывала тень.
– Вы открыли дверь, – сказала Вайолет, шагнув через порог.
– Да.
– Вы в порядке? Может быть, вам помочь?
– Нет, – каркнула старуха.
Её белые волосы напоминали устроенное на голове птичье гнездо. На ней было простое чёрное платье. Ни туфель, ни носков, просто худые голые ноги, торчащие из-под отороченного чёрными кружевами подола. Её лицо казалось добрым, несмотря на печальный взгляд.
– Вы точно хорошо себя чувствуете? – на всякий случай спросила Вайолет.
Старуха не ответила, только повернула голову к окну. И тут Вайолет осенило. Она ахнула:
– На вас нет очков.
– Чтобы глаза видели, очки не нужны, – отозвалась старуха. – Они – окна моей души, для чего мне их прятать?
– Но… – Вайолет запнулась. – Как же солнце