Орлову – классную даму Екатерининского института. Оказалось, она читала его статьи и после одной из них, написала автору и получила ответ. Затем еще письмо, еще и еще.
Уезжая, Виссарион Григорьевич понял, что именно Мария Васильевна – женщина его мечты. Он писал ей из Петербурга: "Я разорван пополам, и чувствую, что недостаёт целой половины меня самого, что жизнь моя не полна, и что я тогда только буду жить, когда вы будете со мной, подле меня. Бывают минуты страстного, тоскливого стремления к вам. Вот полетел хоть на минутку, крепко, крепко пожал вам руку, тихо сказал вам на ухо, как много я люблю вас, как пуста и бессмысленна для меня жизнь без вас. Нет, нет – скорее, скорее – или я с ума сойду".
Вот и еще одно письмо к возлюбленной: пылкое, страстное: "… Пусть добрые духи окружают вас днем, нашептывают вам слова любви и счастья, а ночью посылают вам хорошие сны. А я, – я хотел бы теперь хоть на минуту увидать вас, долго, долго посмотреть вам в глаза, обнять ваши колени и поцеловать край вашего платья. Но нет, лучше дольше, как можно дольше, не видаться совсем, нежели увидеться на одну только минуту, и вновь расстаться, как мы уже расстались раз. Простите меня за эту болтовню; грудь моя горит; на глазах накипает слеза: в таком глупом состоянии обыкновенно хочется сказать много и ничего не говорится, или говорится очень глупо. Странное дело! В мечтах я лучше говорю с вами, чем на письме, как некогда заочно я лучше говорил с вами, чем при свиданиях. Что-то теперь Сокольники? Что заветная дорожка, зеленая скамеечка, великолепная аллея? Как грустно вспомнить обо всем этом, и сколько отрады и счастья в грусти этого воспоминания".
Под бурным потоком объяснений Мария Васильевна не устояла. Однако ее родители не воспринимали неимущего молодого человека мужем их дочери. Он же был иного мнения, изложив его в письме А.Я.Панаевой: "Мы оба пролетарии, – моя будущая жена не молоденькая и требований никаких не заявит… ". Когда встал вопрос о венчании и свадьбе, невеста отказалась ехать к жениху в Петербург. Ему пришлось потратить время на письменные уверения выехать.
Венчание состоялось 12 ноября 1843 года в церкви Строительного училища на Обуховском проспекте. Молодые сняли квартиру в доме Лопатина на углу Невского и Фонтанки.
13 июня 1845 года их семья пополнилась дочерью Ольгой. Расходы увеличивались. Глава семьи обожал домашний уют, часто тратил их на внезапно полюбившиеся вещи. По словам И.И.Панаевой: "… он больше любил домашний угол и устраивал его всегда. По мере средств своих, с некоторым комфортом. Чистота и порядок в его кабинете были всегда удивительные; полы как зеркало, на письменном столе все вещи разложены в порядке, на окнах занавесы, на подоконниках цветы, на стенах портреты различных знаменитостей и друзей, и между прочими портрет Станкевича и несколько старинных гравюр, до которых он был большой охотник…Библиотеку свою, состоявшую большей частью из русских книг, он умножал с каждым годом и в последнее время, когда уже свободно читал по-французски, начал