мы должны страдать, чтобы нашим внукам легче было жить… Нет ружья, – бери лопату, да счищай с "расейской" публики (грязь). Умру на журнале, и в гроб велю положить под голову книжку "Отечественных записок". Я – литератор; говорю это с болезненным и вместе радостным и горьким убеждением. Литературе расейской – моя жизнь и моя кровь… Я привязался к литературе, отдал ей всего себя, то есть сделал её главным интересом своей жизни…"
Изнурительная работа подрывала здоровье Белинского. Видя, что чахотка набирает силу, друзья отправили его на юг (Херсон, Симферополь, Севастополь) с полным пансионом вместе с труппой актера Щепкина.
Путешествие не улучшило здоровье больного. Возвратившись, жаловался А.Я.Панаевой: "Сто раз каялся, что поехал; хорош отдых – из одного города в другой скакать; всю грудь, все бока отколотило. Приехав в Петербург, думал, что слягу…"
Виссариону Григорьевичу не давали покоя мысли издавать свой альманах с привлечением в него Тургенева, Достоевского, Панаева, Некрасова, Ап.Майкова, С.Соловьева, Герцена, Грановского. Название альманаху придумал Некрасов – "Левиафан", обещая материально помочь, и тут же рассчитал прибыль. Будущий издатель воскликнул: "Да я буду Крез! О, тогда, имея обеспеченное существование на год, я не позволю себя держать в черном теле… Господи, да неужели настанет такая счастливая минута в моей жизни, что я сброшу с себя ярмо батрака!"
Н.Т.Грановский, профессор истории, усомнился в экономических способностях, предупредив: "Белинский менее, чем кто-нибудь, может вести хозяйственную часть журнала, разве он способен будет отказать кому-нибудь из своих сотрудников!.. Раздаст деньги вперед и сам останется без гроша; да и вряд ли он взялся бы с ответственностью за чужие деньги".
Предостережение не смутило. Окрыленный идеей, он писал Герцену в январе 1846 года: "К Пасхе я издаю толстый, огромный альманах… Мне рисковать нельзя; мне нужен успех верный и быстрый". К сожалению, "Левиафану" не суждено было появиться на свет.
Н.А.Некрасов и И.И.Панаев выкупили у П.А.Плетнева право на издание журнала "Современник", с расчетом, что критический отдел "нового" журнала возглавит Белинский.
Как всегда, он горячо взялся за дело. Нашлось место в журнале и на две его работы: "Взгляд на русскую литературу 1846 года" и за 1847 год. В них были ярко отображены не только социально-политические и философско-этические взгляды на литературу, но и дана резкая критика утопии, сохранявшейся в русской литературе и философии. "Идея истины и добра, – писал критик, – признавались всеми народами, во все века; но что непреложная истина, что добро для одного народа или века, то часто бывает ложью и злом для другого народа, в другой век. Поэтому безусловный или абсолютный способ суждения есть самый легкий, но зато и самый ненадежный; теперь он называется абстрактным или отвлеченным. Ничего нет легче, как определить, чем должен быть человек в нравственном отношении, но ничего нет труднее, как показать, почему вот этот человек сделался тем, что он есть, а не сделался тем, чем бы ему, по теории нравственной философии, следовало быть".
Если