родную деревню Эбесь, поля и леса вокруг нее, поневоле сравнивал чувашские земли с просторами, на которых оказался волею судьбы. Чуть погодя, правда, сон начал-таки брать свое, веки нет, нет, да и закрывались, но раздавался очередной храп камергера, и все проходило… Так, судя по петушиному пению во дворе, время перевалило уже за полночь, как вдруг Сентиер услышал, что в овчарне почему-то переполошились животные. Шум был негромкий, но в ночной тиши топот многочисленных овечьих ног выделялся отчетливо. Сентиер не знал, как обустроен двор хутора, лишь заметил при въезде в него, что он не обнесен высоким забором, как у чувашей, даже от ворот в обе стороны тянулась простая изгородь из жердей. Уж не волк ли забрался в овчарню? Сентиер, так и так бодрствовавший, решил сходить туда, глянуть, что там творится. Стараясь не шуметь, он взял приставленную к стене саблю и вышел в сени. Не найдя в темноте дверь сразу, остановился, заодно прислушиваясь к наступившей тишине. И тут услышал, что со стороны овчарни кто-то идет. Это был никак не волк, а двуногий зверь. Почему-то человек шел крадучись, словно в разведке, если бы на небольшом морозце снег слегка не поскрипывал, его вряд ли кто услышал. Кто же это мог быть? Да уж, наверное, в этой бескрайней степи кто только не носится. И этот человечек наверняка шастает здесь посреди ночи не с добрыми намерениями. Был бы он обыкновенный заплутавший путник, постучался бы в ворота или в окно. Так что же делать? Пойти разбудить хозяина и Потемкина – можно запоздать с пресечением…
Тем временем человек явно подошел к избе. Вот открылась сенная дверь и в проеме показалась его тень. В руке он держал нечто, смахивающее на топор или даже на секиру. Но человек вошел слишком быстро и тут же прикрыл дверь, и Сентиер окончательно так и не сообразил, что же это было. Между тем нежданный гость прямиком приблизился к комнате, где спал камердинер. Нет, больше ждать-гадать нельзя! Сентиер поднял меч и в темноте наугад махнул им в сторону доносящихся шагов. Меч попал в тело человека и застрял. Сентиер быстренько вынул его и махнул еще раз. Вор даже ахнуть не успел, его туша свалилась на пол, издав звук упавшего полного мешка. По ходу тело, видно, за что-то зацепилось, и на пол с грохотом повалились какие-то вещи. На шум выбежала хозяйка дома с зажженной свечой в руке. Увидев тело упавшего человека, она дико завыла, тут же присела перед ним на колени, приложила ухо к его груди, послушала.
– Убили! – хрипло закричала она, обратив лицо и протянув руки к небесам. Тут же резво вскочила и подбежала к Сентиеру: – Негодяй! Сволочь! Басурман проклятый! Почему зарубил моего мужа? Что он тебе сделал? – неистово кричала она, с каждым словом подпрыгивая, чтобы сказать все это фельдфебелю в лицо.
Наконец проснулся и Потемкин, накинув халат, вышел в сени.
– Медведев, что тут происходит? – недовольно пробурчал он. – Зачем подняли трам-тарарам посреди ночи?
– Господин, твой человек убил моего мужа. Душегубец он! И как мне теперь жить? Как поднять детей на ноги? У-ы-ы! – завыла