сделано, Борис Николаевич!
Коржаков бросился исполнять поведение хозяина – а тот погрузился в мысли. Глубоко погружаться не пришлось: мыслей были немного, и все они «залегали вблизи поверхности». Но характер залегания не влиял на их значимость: мысли были о «текущем моменте». Моменту нельзя было позволить «утечь», а для этого требовалась решительность и действия на упреждение.
По счастью, думалось не на пустом месте: дело информации было поставлено, как «на хорошую ногу», так и на поток. В итоге – а заодно и в процессе – Борис Николаевич знал всё то, что знал и «Михал Сергеич», и даже больше. Начало этому доброму делу было положено ещё в июне, когда шеф КГБ Крючков передал ему информацию «top secret», только что полученную людьми Баршина, начальника ПГУ.
Согласно ней, в окружении Буша сочли роль Горбачёва исчерпанной, а «безальтернативной альтернативой» ему отныне стал Ельцин. Якобы «Америке жаль было терять Горбачёва: он податлив и предсказуем – но в политике нет места эмоциям». С того времени Ельцин получал те же материалы, что и Горбачёв, в том числе, и «оперативку» Первого Главного управления КГБ.
Крючков оказался весьма полезным «слугой двух господ». Не отказываясь от службы первоначальному хозяину – Горбачёву – он предложил свои услуги и его противнику. Сам предложил. Случилось это ещё в марте, на следующий день после заседания Совета Обороны, на котором был создан пресловутый ГКЧП. Крючков мгновенно распознал всю опасность этого начинания консерваторов как для Горбачёва, так и для Ельцина – и тут же напросился на рандеву с Борисом Николаевичем.
Ельцин принял обоих: и Крючкова, и его услуги. Да и почему было не принять: информация шла не просто добротная – первостатейной важности, да ещё из первых рук! Сейчас в дело годился любой «фрайерок» – а Крючков был много выше по статусу. Тем более что сам генерал не просил ни о каком вознаграждении: «радел за Отечество». То есть, всего лишь «столбил участок». На будущее. Всего лишь намекал на то, чтобы не забыли потом, и не обошли своими милостями. Намёки освобождали Бориса Николаевича от конкретных гарантий – зато давали возможность «неназойливо попросить истинного патриота радеть за Отечество и впредь». «В переводе с русского на русский»: своевременно информировать российского лидера обо всех телодвижениях ГКЧП… и самого Горбачёва.
И Владимир Александрович старался. По просьбе – де-факто приказу Ельцина – он передал Горбачёву записку о готовящемся демократами перевороте. Передача состоялась в рамках выполнения задания «демократов» по энергичному подталкиванию к энергичным же действиям ГКЧП, а буде возможно – и самого Горбачёва.
Насчёт «Откровения от Горбачёва» в вопросе информирования Ельцина о замыслах ГКЧП Михаил Сергеевич тешил себя иллюзиями. Он ошибался – и сильно. Его «секрет» был классическим «секретом Полишинеля» – хотя Ельцин и постарался изобразить заинтересованность, заодно скрывая от собеседника давнишнюю осведомлённость в этом вопросе. Его не нужно было