всем приходилось видеть эдаких «мальчиков-старичков» и «девочек-старушек», сидящих в парке с книжкой в руках или за шахматной доской, около своих родителей, бабушек или дедушек, строго-настрого запрещающих им играть с другими детьми в обычные детские игры. Всё это время несчастные «дети-старички» угрюмо поглядывают на резвящихся сверстников, в душе завидуя их беззаботной ребячьей беготне. Вместе с тем, далеко не всем пожилым людям подходит определение «стариков» и «старушек». Подумайте сами! Разве подобное применимо к задорно хохочущей семидесятилетней пенсионерке, которая бегает по всему парку за своим трёхлетним внуком и лихо перемахивает через стоящие на пути препятствия? А тут же, неподалёку, по асфальтированным парковым дорожкам, еле-еле передвигая ноги, плетутся молодые мамочки, толкая перед собой коляски с крепко пристёгнутыми к ним малышами, чтобы те, не дай бог, куда-нибудь не убежали. Если прислушаться к тематике их разговоров, то, кроме жалоб на чрезмерную усталость, вряд ли можно услышать что-то ещё. Да и по возвращении домой после «утомительнейшей» прогулки «молодые старушки», как правило, тут же усаживают своих детишек в манеж с игрушками или перед телевизором, а сами приступают к методическому обзваниванию родственников и друзей, сетуя на изнеможение от выполнения своих материнских обязанностей. Ну что сказать, когда и так всё яснее ясного: старость не радость!
******
Возвращаясь к прерванному лирическим отступлением рассказу, замечу, что в свои восемьдесят лет мать Агаты совсем не выглядела древней развалиной и, даже более того, казалась лет на тридцать моложе своего реального возраста. «Замороженность» ее внешнего вида объяснялась не только подвижным образом жизни и проживанием на природе, но и поистине диктаторским характером. Именно это, последнее, обуславливало минимальное количество мимических морщин и множество звенящих стальных нот в голосе. Даже свои жалобы Старуха выражала в приказной форме. Сутки напролёт она на что-нибудь сетовала и особенно часто высказывалась по поводу непригодности современной молодёжи к условиям жизни той эпохи, в которую ей пришлось поставить на ноги своё многочисленное семейство. Оставшись вдовой в возрасте тридцати с небольшим лет, с тремя малолетними детьми на руках, она не пала духом и нашла в себе силы не только их выкормить и вырастить, но и впоследствии каждому из них помогла в организации собственного бизнеса. Не оставляло и тени сомнения, что осуществить подобное Старухе удалось благодаря исключительной силе воли, работоспособности и житейской смекалке. Однако вряд ли это давало ей право осуждать всех подряд буквально по каждому поводу. Как было упомянуто выше, особенно часто доставалось от неё современной молодёжи. «Да эти сосунки в широченных штанищах, верхом на мотоциклах, и девицы в коротких юбках передохли бы, как мухи, если бы им пришлось доить по пятьдесят коров в сутки, стирать