и поодиночке. Я закурил сигарету и стал перекручивать в уме состоявшийся спор. Не стоило влезать в него.
– Ты чего тут грустишь? – прервал мои раздумья знакомый голос. Это был Костя Белицкий. С ним была Аня. Вид у обоих был приветливый и жизнерадостный.
– Да так, – пожал я плечами.
– Чего ты так с Шубиным закусился?
– Не знаю, – снова пожал плечами. – Не нравится, когда кто-то насаждает свое мировоззрение. Теперь он меня хорошо запомнил.
– Да плюнь ты на него! Кстати, хоть мы уже немного знакомы, позволь еще раз представиться: Костя.
– Саша, – мы пожали друг другу руки.
– А это Аня.
– Привет, – сказала она.
Мой взгляд невольно задержался на ней: тонкие черты лица, густые темные волосы, спадающие на плечи, глаза карие, с зеленой искрой…
– Кхм. Я, конечно, все понимаю, – сказал Костя, – Аннушка гораздо симпатичнее меня, но можно и мне уделить пару минут?
Аня засмеялась, и я очнулся.
– Да, извини.
– Перестань загоняться из-за ерунды!
– Ладно. Надеюсь, нам этого Шубина недолго терпеть придется, все-таки его предмет у нас проходной.
– Верно мыслишь, – сказал Костя, прикурив сигарету. Аня стояла рядом и строила мне глазки, отчего мне становилось неловко. Но тут у нее, к моему облегчению, зазвонил телефон, и она отошла в сторону.
– Он наши фамилии красным обвел, – сказал я. – Видимо, поморщит нас на зачете.
– Да и черт с ним, – сказал Костя. – Прорвемся как-нибудь.
– Ребят, – вернулась к нам Аня, – скажете Масловой, чтобы не отмечала меня? Мне надо идти.
Маслова – это наша староста, Катька.
– Куда это ты?
– Ну… на свидание, скажем так.
– Ого! я почти ревную! – сказал Костя и они засмеялись, – ладно, иди.
Аня удалилась.
– Слушай, ты что после занятий собираешься делать? – сказал Кос.
– Ничего, в общагу пойду, – я сделал горькую затяжку до самого фильтра и выбросил сигарету в урну. Стало как-то противно и тоскливо.
– А может, пройдемся немного по городу? В общаге-то еще насидишься.
Недолго думая, я ответил:
– Конечно.
Костя, как выяснилось, тоже приехал в Петербург из провинциальной глуши (не важно, какой именно – их так много на нашей карте). Там он жил с матерью. Рано лишился отца, едва помнит его. Мать трудится врачом, поэтому живут скромно. Однако благодаря знакомствам, Косте удалось снять здесь, в Петербурге, вполне пристойную комнату на Васильевском острове за символическую плату. В какой-то момент мне стало лень всякий раз произносить его имя полностью при обращении, поэтому я стал называть его просто – Кос. Ему это понравилось. И я понял, что мы сдружимся.
Придя в общагу, я обнаружил, что Виталик созвал своих друзей и однокурсников, числом, эдак, восемь – десять, и решил отметить начало нового учебного года. Разумеется, не чаепитием с тортом. И кроме выпивки, среди которой были коньяк и мартини, кто-то принес