.

на нем ни пятнышка не приметить было. А теперь война-то его под самый нос подсунула: на, мол, крестьяне, смотри, что это за чучелок воробьиный ото всякого ветру рукавом машет. А куда нам такой?

      Год который воевал,

      Царю славы добывал,

      Да от той от славы

      Крестьянство ослабло.

      Царя сняли, ха, уж коли Господь попустил, так нам не противиться, мы покорные…

      Царя сняли, теперь бы попа снять. Одним корнем соки тянули. Я-то не грозен и даже прежде думать так не умел. А теперь велели думать, сам себе голова, вот и такая дума не страшна.

      Заплакали бабушки,

      Сняли царя-батюшку,

      Возрадовались девицы —

      Станут каждая царицей.

      Господа благодаря,

      Сняли батюшку-царя,

      Погоди, Господь, немного,

      И тебе туда дорога.

      Месиво замесили,

      Царя старого сместили,

      Эх, люли-люли-люли,

      Затрусились короли.

      Как на царском на троне

      Замест сокола ворона,

      Мы вороны невзлюбили,

      Совсем царя отменили.

      И где ж это, братцы, царски сберегатели подевались? Бывало, через всю Россию с медалями пеньков понаставлено, как царю куда дорога лежала. Да без корня-то и пень не опора.

      Забежала к нам собака

      Шелудивая,

      Говорила нам словечки

      Неправдивые.

      Говорила она зря

      Словечками бойкими,

      Будто быть нам без царя

      Сиротами горькими.

      Мутят нас, работает враг, царя вон жалеют. Он, мол, хотел, да другие будто не позволяли. Ишь ты, какой младенчик. Ему не позволишь… Он у народа-то, почитай, лет сорок на шее сидел, вот и отвык на свои-то ноги становиться. Ничего, коли времени дадут – выучится.

      Царь, говорит, это дуб большой, ветвистый. Ветки те – министры да князья разные управляющие. Дуб-то свернете – обломятся и ветки, люди нужные да большие. А тот ему: с корнем дуб тот выкорчевать, ни желудя не оставить. Оплел корнями землю, последние соки тянул. А ветками солнца лишал. Ненадобен нам дуб такой и ветки его гибельные. Свое взрастим.

      Как царевые хоромы

      Развалилися,

      По всему по свету громы

      Раскатилися.

      Как не жалко нам царя,

      Никакого писаря,

      Жалко времечко прожить,

      На позициях тужить.

      Вот бы знать, как у нас на деревне царя провожают. Занятная это штука – деревня. Где стена – там на царе ордена. А думаю: и туда толк дошел.

      По сказкам хорошо было, а по правде-то, бывало, перетолкуем, и видать – не по деньгам нам царь.

      Уж такой-то герой

      Николай Второй,

      А Керенский-депутат

      Не велел в Питер пускать.

      Богу маливалися,

      На царя надеялись,

      От них отвалилися,

      По домам нацелились.

      На верхах душеньки раззорливые. Эдаких без денежек для себя не позаведешь. Вот и проворовались.

      Говорили, танцы царь любил. Да не сам плясал, а Распутина со знаменитой плясуньей польки танцевать заставлял и на них, на двоих, всю казну растратил.

      Польская