Пять лет в Европе стали для Насти отличной школой. Она могла поддержать разговор на любую тему, читала книги, названия которых Вадик даже не слышал, общалась с теми, кого он видел только по телевизору. В этом жена проигрывала ей с разгромным счётом, и Вадим подумывал, ни пора ли разводиться.
Как-то он спросил у Жени:
– Слушай, как мне быть с этим «треугольником»? Совсем запутался, не знаю уже, что и делать.
Прежде чем ответить, Женька сосредоточено потёр сломанный в детстве нос:
– Если тебя вдруг «закроют», Настя ждать не станет – у неё на это просто нет времени. Не чуди, Вадян, живи с Алёной, а с ней встречайся, раз тебе так хочется.
Больше на эту тему они не говорили. Женя был прав, но мыслил слишком примитивно – провести оставшуюся жизнь в лагерях Вадим не ставил за цель, а жить с человеком, который стал ему безразличен, казалось не выносимо!
Апогеем Настиной деятельности на постельном фронте стали пятьдесят тысяч долларов, которые один поклонник, человек не бедный, дал ей на раскрутку. Вадим предлагал вложить деньги в стоматологическую клинику, пока была такая возможность, но девушка распорядилась ими по-своему. Наняла водителя и он возил её на «Жигулях» по ресторанам и светским тусовкам. Денег хватило на год; «Как пришли, так и ушли», – вздохнула Настя без особой жалости, лохов на её век ещё хватит.
***
Шёл июнь две тысячи первого. Женька смотрел телевизор в съёмной квартире на Куренёвке, когда зазвонил телефон.
– Алло, Жека, – узнал он голос Вадима. – Чем занимаешься?
– Телик смотрю.
– Понятно. Нужно кое-что обсудить, подходи через пол часика к «Макдональдс» возле тебя.
Женька повесил трубку и через двадцать минут был на месте. Вадик стоял ближе к проспекту Правды с мужчиной, которого он вначале принял за «бомжа».
– Здорово, пацаны.
– Знакомьтесь, – приятель представил его своему спутнику, – Жека.
– Михаил, – пожатие у парня было вялым, а сам он в старом клетчатом пиджаке, не глаженых брюках и больших квадратных очках не произвёл на него впечатления.
– Дают нам «работу», – объяснил в двух словах Вадим Женьке, – «набой» на богатого иностранца. И сумма хорошая, но половину хочет «набойщица».
– Настя, что ли? Давно про неё слышно не было, думал, грешным делом её уже и в живых нет.
– Жива, – усмехнулся Вадим. Скупой улыбкой, в купе с вытянутым лицом и перебитым носом – шайбой, в дворовом матче – он напоминал Владимира Кличко и однажды воспользовался своим сходством. Они с приятелем ехали в другой город и остановились выпить кофе в придорожном кафе. Присев за столик ждали заказа, когда подошедшая официантка неожиданно сказала ему:
– Ой, Вы так на Кличко похожи.
– Я их третий брат, – соврал молодой человек, невозмутимо глядя на неё.
– Что-то я про Вас не слышала.
– Мы двоюродные. Боксом не занимаюсь, пиво не рекламирую. У меня другие интересы, – напустил