в стене лился прохладный воздух. Стиви вдохнула, вобрав в себя его поток.
– Знаю, знаю, ты не хочешь мне помогать. Я кое-что слышал о тех фокусах, которые ты проделала с местным волонтерским офисом. Изменила телефонные номера, в итоге все бросились звонить в сеть океанариумов «СиУорлд» и магазин «Эмерикен Герл» со всеми его куклами. По правде говоря, получилось очень смешно. Я не имею ничего против. Так веселее жить. Но при этом знаю, что тебе не захочется делать ничего для продвижения моих политических интересов, потому что мы… придерживаемся разных позиций.
Он был все такой же вежливый, очаровательный и раскованный, все так же следил за речью. Но при этом смотрел на нее, и она видела на его лице то же зловеще-игривое выражение, что и у Дэвида. Да, Стиви действительно сделала то, о чем он говорил, хотя в действительности никогда не думала, что это до него дойдет. Сидевший перед ней сенатор – человек, хотевший стать президентом, – знал, что Стиви играла в игры с его избирательной кампанией. От этой мысли ей стало неуютно.
– То, что мне от тебя требуется, – продолжал он, – ты сделаешь с превеликим удовольствием. Здесь наши позиции не расходятся.
Он положил в рот еще одну пластинку картофеля, самолет на мгновение ухнул куда-то вниз, и Стиви схватилась за сиденье.
– Ты знакома с моим сыном Дэвидом, – сказал он, не обращая внимания на потерю высоты, – он твой друг. Я знаю, он о тебе очень высокого мнения. Знаю по той простой причине, что он о тебе ни разу ничего не сказал, даже когда я несколько раз его об этом просил. Мне хотелось узнать об этой его соседке, которая распутала дело и стояла с ним в тот момент, когда я приехал в школу ранним утром и еще никто не проснулся. Он не сказал мне ни слова. Из чего следует, что он не желает, чтобы ты имела ко мне хоть какое-то отношение. А раз так, то ты ему нравишься. Эта загадка не из категории сложных.
Стиви немного расслабилась, и на нее в этом холодном, странном самолете снизошло какое-то тепло. Дэвид выставил вперед щит. Она ему нравилась.
– Справиться с Дэвидом, – сказал он, положив пакетик чипсов на сиденье напротив, – бывает непросто. Ты хоть представляешь, сколько школ он поменял?
Сенатор покачал головой с таким видом, будто она ему ответила.
– Кажется, шесть… Или семь? У него очень странная манера выражать отвращение к тому или иному месту. Когда ему там больше не нравится, все идет наперекосяк. Мне хотелось бы, чтобы так больше не было. Он заканчивает школу. Учится в выпускном классе. Ему просто необходимо продержаться до июня. В Эллингэмской академии дела у него наладились, но, когда ты уехала, опять пошли неприятности. Дэвид пропускает занятия. Ведет себя отвратительно. Пройдет совсем немного времени, и у школы не останется другого выхода, кроме как его выгнать. Я думаю, если ты вернешься в Эллингэмскую академию, он угомонится. Поэтому и везу тебя. Ты возвращаешься туда, где тебе жуть как хочется быть, и перед тобой стоит очень простая задача – сделать так, чтобы там остался и Дэвид.
– И что, по-вашему, я должна