вагонов – все тише, все медленнее. Поезд остановился, и мы тотчас увидели над толпой рабочих фигуру тов. Ленина. Высоко поднимая Ильича над своими головами, сестрорецкие рабочие пронесли его в зал вокзала. Здесь все приехавшие из Петрограда, друг за другом, протискивались к нему, сердечно поздравляя с возвращением в Россию. Мы все, видевшие Ильича впервые, на равных правах с его старыми партийными друзьями и родственниками целовались с ним, точно давно знали его. Он был как-то безоблачно весел, и улыбка ни на одну минуту не сходила с его лица. Было видно, что возвращение на родину, объятую пламенем революции, доставляет ему неизъяснимую радость. Не успели мы все поздороваться с Ильичем, как возбужденный, взволнованный радостью свидания Каменев быстро вошел в залу, ведя за руку не менее взволнованного тов. Зиновьева. Тов. Каменев знакомит нас с последним, и, обменявшись крепким рукопожатием, мы все вместе, окружив Ильича, идем в его вагон.
Едва войдя в купе и усевшись па диван, Владимир Ильич тотчас накидывается на Каменева.
– Что у вас пишется в «Правде»? Мы видели несколько номеров и здорово вас ругали… – слышится отечески журящий голос Ильича, от которого никогда не бывает обидно.
Сестрорецкие товарищи просят Владимира Ильича сказать несколько слов. Но он увлечен разговором с Каменевым: так много нужно узнать и еще больше высказать.
– Пускай Григорий выступит, надо попросить его, – говорит тов. Ленин, возвращаясь к прерванной политической беседе с Каменевым.
Тов. Зиновьев выходит на площадку вагона и произносит небольшую, но горячую речь – первую на территории революционной России.
Затем мы вместе проходим в его купе. Там знакомлюсь с тов. Лилиной и с мальчиком – сыном Зиновьева. Тов. Григорий необычайно оживлен и радостен. Он рассказывает, как швейцарский социалист Фриц Платтен организовал их поездку, как они ехали через Германию, как Шейдеман пытался повидать Ленина, но Ильич категорически отклонил это свидание. «Мы ехали в тюрьму, готовились к тому, что по переезде границы нас немедленно арестуют», – говорит он и затем переходит к дорожным впечатлениям.
Поезд тем временем незаметно подходит к Питеру. Вот наш вагон уже втянулся под навесы длинных пассажирских платформ. Вдоль этой платформы, к которой подходит наш поезд, по обеим сторонам, оставляя широкий проход в середине, выстроились матросы 2-го Балтийского флотского экипажа. Командир экипажа Максимов, молодой офицер из прапорщиков флота, с азартом делающий карьеру на революции, выступает вперед, пересекает путь тов. Ленину и произносит приветственную речь. Он заканчивает ее курьезным выражением надежды, что тов. Ленин войдет в состав Временного правительства. На наших лицах появляются улыбки. «Ну, – думаю, – покажет вам Ленин участие во Временном правительстве. Не обрадуетесь!» И действительно, когда на следующий день Ильич публично развернул свою программу, то Максимов, выскочка и политический ребенок, поместил в буржуазных