белыми крапинками. Раз в неделю, по выходным, вместе с родителями мы приезжали к бабушке, и я наблюдал за тем, как дерево преобразуется. От серо-чёрного к зеленому, потом бело-зеленое, а чуть погодя бардовое-зелено-чёрное. И в конце жёлто-красное. Но самой любимой порой была та, когда дерево собирало в себе два не сочетающихся на первый взгляд цвета. Тогда я садился на большие ветки и собирал ягоды в большую металлическую чашку. Затем спускался, пересыпал набранные в корзинку и лез обратно за ещё одной порцией.
Конечно, я ел ягодки и плевался косточками. В общем, это было интересно, развивающе с точки зрения физической подготовки и очень вкусно. А ещё между этими двумя деревьями вишни росла мята. И она пахла настолько сильно, что даже забравшись на самую верхушку, я продолжал чувствовать её. И это тоже было здорово, и это тоже было вкусно. И, готов поклясться чем угодно, если бы я все-таки стал бы автором своих песен, то пел бы про идеальный запах мяты и вишни девушки, которая пока что не со мной....
Но пока что я вдавливаю педаль в пол и вижу, как мимо меня мелькают огоньки других, таких же, как и я, уставших судеб, вынужденных гнать вперёд по пути или же навстречу.
Чувствую, как внутри начало шевелиться что-то древнее, что-то такое, чего я давно не ощущал. Оно поднимается вверх по организму странной горячей волной, которая упирается прямо в переносицу. Она мощно бьет по глазам, и чувство такое, будто бы огромный кулак встретил на своём пути преграду в виде моего лица. Кожаный мешок с мышцами, хрящами, сосудами и костями резко замедлился, потеряв ускорение, передав его более статичному объекту в виде моей головы. Внутри черепной коробки все перемешалось в адский коктейль крови, мысли и ванильных соплей. Получившаяся консистенция взрывоопасна: хватает лишь малейшего импульса, чтобы привести в действие смесь. И я просто машу головой из стороны в сторону, чтобы прогнать, подавить то древнее Нечто, что явилось тем самым кулаком. И это движение купола на шарнире фатально. Я чувствую детонацию в области носо-глазного треугольника и понимаю, что скатился ниже плинтуса, гораздо ниже… Я лечу вперёд спиной в бездонную глотку мерзкой жалости к самому себе. Это символизирует жалкая слеза, которая выделилась и является последствием мощного движения масс внутренних секреций чувств, что выдавилась после произошедшего взрыва.
Одна выделилась и уже скатывается по щеке, вторая застряла на краешке века и закрыла обзор, сделав его мутным, но нога не перестала давить на педаль и нести меня вперёд. Кажется, неосознанно, от обиды, я усилил давление и двигатель остервенело набирает обороты.
Я лечу вперёд в сглаженные огоньки фар сверкающие впереди. Мои глаза рефлекторно сокращаются, перекрывая изображение, отрывая меня от картинки мира на одну единственную секунду. Она растягивается в череду воспоминаний. Одно из них – недавняя встреча. Та девушка с выразительной улыбкой, ее зовут Мелисса. В те секунды, когда пелена смущения и скромности растворялась в действительности, она улыбалась, и