но только здесь. В общую комнату я тебя не пущу.
Он встал рядом, всё такой же нахмуренный, несомненно ожидая, что Филь удовлетворит своё любопытство, не сходя с места. Не смея перечить, юноша открыл папку, держа её в руках.
Первое, на что он наткнулся, был его допрос эмпаротом в старом Хальмстеме, где он умудрился уронить замковый мост на голову Флаву и его свите. К нему был приколот рапорт Мастера Фе, мужа госпожи Фе, о появлении десятилетнего Филя в замке с рекомендацией передать его Детской Службе.
Второй допрос, из Катаоки, был толще, ведь там содержалась почти вся жизнь Филя на тот момент. Немногочисленные рапорты профессуры из Алексы он пропустил, чтобы избежать горьких воспоминаний. Он мельком прочитал знакомые ему мобилизационные предписания; первое, выданное, когда ему едва исполнилось пятнадцать. И наконец добрался до развёрнутой характеристики.
Господин личный секретарь императора и председатель Совета Клемент уведомлял, что Филь Фе, до усыновления Филь Темпе родом из Неаполя, сирота и аскеман по крови, тринадцати лет, практичный, чрезвычайно наблюдательный и невообразимо предприимчивый, определённо обладает выраженными способностями к языкам, начальной алгебре, астрономии, кузнечному делу, недостатком манер и плохо управляемым характером, небрежен во внешнем виде, бесстрашен при прямой угрозе жизни и в целом катастрофический упрямец, но легко сходится с незнакомыми людьми, в том числе из Старого Света. В силу чего рекомендуется держать его под неусыпным контролем, выяснить его способности к наукам, в особенности к естественным, также к усвояемости законов морали и чести и при успешном окончании школы высшего обучения «Алекса» после дополнительной необходимой тренировки рекомендовать его на должность Мастера Хальмстема.
По прочтении этого Филь чуть не заплакал: «Я сейчас был бы Мастером, не сожги я Алексу дотла!» Он стал бы легатом, и никто в Империи, включая Мету и госпожу Фе, не мог бы даже цыкнуть в его сторону, за исключением вышестоящего начальства.
Его дух погрузился в глубочайшую тоску. Он безропотно отдал не дочитанную им до конца папку господину Хозеку.
– Так что, кто из вас первый вступает в брак? – немедленно поинтересовался тот.
– А какая теперь разница, – выдохнул Филь, угрюмо поддёрнул на плече вещмешок и направился прочь.
Майское солнышко обняло его на выходе из замка и поцеловало в макушку. Юноша вдохнул чистый после недавнего дождя воздух, пропитанный запахами свежей зелени, и снова воспрянул духом. У него впереди было полно интересных дел, и тосковать об утерянной возможности не было времени. Одна Пеньковая гильдия чего стоила! Не говоря уж о предстоящей свадьбе.
Последняя мысль вернула его к недавнему сообщению от Габриэль, переданному с Руфиной, что ему во что бы то ни стало надо возвратиться в дом за три дня до свадьбы. Предполагая, что там сейчас творится, он опять помрачнел. Но это надо было пережить как простуду.
Свежий ад открылся перед ним, едва он вошёл в дом. Гостиная