И такое в нашей жизни бывает, иногда и зачастую.
Проехав еще с двадцать километров, на шестидесятом километре от МКАД Петр Петрович включил правый поворот и остановился на обочине шоссе у небольшого придорожного кафе. Он вышел из машины, чтобы свериться, не проехал ли он поворот, ведущий к монастырю.
В это время на крылечке перед входом в кафе сидел смуглый с узким разрезом глаз молодой человек лет тридцати. По внешности это, скорее всего, был таджик или туркмен, одет он был в белый халат с засученными по локоть рукавами. Он сидел на крылечке и чего-то то ли бубнил, то ли напевал, подперев ладонью подбородок. Скорее всего, он напевал себе под нос национальные мотивы, песни о родине своей. Петр Петрович прервал его за этим занятием:
– Любезный, подскажи, скоро ли поворот на монастырь Свято-Пафнутьевский, к старцу Власию.
– Через полтора километра поверните направо – вы там указатель увидите, – ответил с безразличным видом то ли узбек, то ли туркмен, на чистейшем русском языке. Петр Петрович раскрыл рот от удивления.
Сказав это, он оторвал правую руку от подбородка и, не вставая с места, махнул за спину в даль дороги, указывая Петру Петровичу направление его дальнейшего передвижения по трассе Москва – Калуга.
– Спасибо вам, молодой человек.
Отойдя на пару метров, Петр Петрович задумался: «Бывает же такое, никогда бы не подумал. Не русский, а на русском языке так лопочет, что иному русскому и не снилось – заслушаешься». Петр Петрович сел за руль, пристегнул ремень. Перед тем как отъехать от кафе, он еще раз посмотрел в сторону загадочного парня. В это время молодой человек ласкал за ушком сощурившегося котеночка-мурлыку. Серый котеночек ластился об ногу напевающего себе под нос национальные мотивы то ли таджика, то ли туркмена, разговаривающего при этом на чистейшем русском языке. Петр Петрович надел темные очки, включил по ошибке правый поворот, точно женщина за рулем, повернул голову назад, убедился в том, что никого не заденет, и выехал на трассу. Через полтора километра он разглядел указатель на монастырь, попытался включить правый поворот, но он был уже включен, и повернул, съехав с трассы Москва – Калуга. И часа не прошло, как он выехал из Москвы. Через пять километров Петр Петрович повернул по указателю еще раз направо, а затем налево. Вскоре он припарковался на стоянке возле монастыря.
На стоянке по первому взгляду могло сразу разместиться несколько десятков машин. Она имела гравийную основу, а не асфальтовое покрытие. На часах было около двух часов дня, солнце на небе к этому времени уже стояло в зените, и поэтому на улице палило нещадно. На стоянке помимо машины Петра Петровича было припарковано еще пятнадцать-двадцать машин.
Выйдя из машины, Петр Петрович взял в руки бутылку с водой, сделал три-четыре глотка и положил бутылку в тенек, под переднее сиденье. Прихлопнул дверку и поставил машину на сигнализацию, щелкнув брелоком. Петр Петрович облокотился локтями на крышу машины и осмотрелся по сторонам. Монастырь был обнесен высокой каменной стеной. Стена была бугристой неровной поверхности. За десятилетия и столетия углы кирпичей под воздействием ветра и дождей