к дому через сад. Хозяин хлопнул в ладони, что-то наказал прислуге…
Статная немолодая женщина средних лет, скрывая лицо платком, вынесла на дастархон пиалы, чайник и лепешки. Тут же появились белые сырные шарики, фруктовый сахар и… прохладная вода. Прильнув к чаше, путник жадными глотками пытался напоить обезвоженное тело. Затем он вытер лицо и губы платком.
– Спасибо тебе, старец! – промолвил он. – Ты прав, я добирался до тебя слишком долго. Но не месяц или два… а годы! Годы минули с того дня, когда я решился на встречу с тобой. Прости незваного гостя, который отважился обратиться к тебе за помощью и даже с просьбой о… чуде!
После этих слов чужестранец достал из-за пазухи кожаный мешок для монет. Кошель казался вполне увесистым и полным денег.
– Здесь… здесь полновесные золотые! Они для тебя, не обижай отказом, отец! Прими их как благодарный жест от назойливого гостя!
– Что ж, я возьму гостинец! Сердце-вещун уже полно ожидания трудной и… непростой работы. Но пока ты еще не проронил ни слова! Зачем ты здесь и что за просьба, говори! Тут нет лишних ушей, все свои! Нойля! – крикнул он. – Жена, позаботься о том, чтобы нам не мешали! И распорядись: вечером у нас будет трапеза в честь гостя. Сдается мне, что наш путник не настолько прост, хоть и напоминает нищего странствующего дервиша..
– Я не дервиш. Я – простой пастух! Ты прав, я не из ваших мест…
– Ты кашгарец? Назовись, простой… пастух!
– Якубжан мое имя. Из рода… хасар.
– Да, давно я не бывал в ваших восточных краях. Что привело тебя в мой дом? Неужели мое имя еще не забыто и даже известно у границ самой Поднебесной? Послушай, уж не старик ли Данияр направил тебя ко мне? И почему он сам не попытался помочь тебе в твоей просьбе? Странно!.. Итак, я весь внимание и слушаю тебя, Якубжан!
И пастух начал свой рассказ…
– Прости, Учитель, но коротко сказать я не могу.
Начну сначала…
Всем нам Святое Небо при рожденьи завещало
Пороков и Страстей отмерить поровну!
И так, чтоб каждый это бремя нес до смертного Одра,
Благодарив Отца
За справедливость и прозорливость Помыслов…
– Пути Господни… Якубжан! Что не по нраву
пришлось тебе в том Провиденье?
– Скорее… не по силам! Душа иссохла от Унынья
и чувства Бренности и Суеты всего,
что вижу пред собой…
– Ты переутомился! Вот дальний Путь и отнял весь
остаток сил…
– Нет, слушай дальше, старец!
Рождение Ребенка уж не радует меня,
И мозг рисует скорбные картины…
Новорожденному Судьба:
Испить всю горечь Жизни полной Чашей…
Рабом закончить Век свой иль воином на поле брани!
Якубжан говорил быстро. Голос его то ломался и застревал в горле от сильного волнения, то становился стальным. И тогда слова, как метко пущенные сильной рукой стрелы, ложились в цель и суть его беспокойной исповеди.
– Младая