без меня не кушала днём, и я ей приносила вкуснятину из садика, делая вид, что я там наелась. Но она всё равно доставала две ложки или две вилки и усаживала меня за стол. И за рассказами о моём рабочем дне мы и не замечали, как всё съедали.
После девятого класса я устроилась в аптеку помощником фармацевта, а попросту санитаркой. Туда привозили банки из больниц, из-под использованных капельниц и ещё такие маленькие из-под сухого лекарства. Пенициллинками их называли, по названию антибиотика. Вот мне надо было их в специальном растворе кипятить, потом вначале в проточной, а затем и в дистиллированной воде промывать, потом в жаровочном шкафу выпекать. Дело нетрудное, но кропотливое. У меня сначала ничего не получалось. Я не успевала и путала, какие откуда баночки. Потом применила свою смекалку и начала делать, не как мне показывали. Выработала свой план. Заведующая постоянно меня контролировала и ругалась. Потом я переставила всё как мне удобней, чтобы сильно не уставать и не делать лишних телодвижений, всё-таки баночки стеклянные и тяжёлые, а носить в духовку приходилось на подносах их через всю комнату. И потом всё у меня стало получаться. Я ещё подработку взяла, полы стала мыть за уборщицу, пока та была в отпуске. На второй месяц я сама попросилась у мамы ещё поработать в аптеке.
С тётками подружилась, да и бабушке лекарство по рецептам искать не надо было, просто заведующая заказывала со склада, очень удобно. За уборщицу не надо было работать, та уже из отпуска вышла. И меня тётя фармацевт как-то раз взяла в фасовочный цех. Вот это был рай для химика. Каких только колбочек и пробирочек там не было! Не то, что у нас в школе, в лаборантской по химии: две пробирки и полторы спиртовки на весь класс. Зайдя туда, я просто обалдела от увиденного стекольного разнообразия. Какое царство химического стекла. И давай всё разглядывать. Баночки были подписаны, но не буквами, а химическими формулами, и многие я знала. Стала читать не формулу химическую, а сразу в переводе на русский. Тётки все так и ахнули, сказали: «Свой человек». Но «химичить» мне ничего не дали, хотя по химии у меня была пятёрка, да я и сама бы, не стала. Мало ли чего там перепутаю и бабах… нету аптеки.
И поручили мне порошок какой-то взвешивать. Не-е… не наркоту. Мы тогда о ней и не знали. У тёток пальцы были толстые, да и не только пальцы. А у меня тоненькие, музыкальные. А гирьки малюсенькие, вот мне и поручили самую кропотливую работу по взвешиванию. Потом этот порошок упаковывали в самодельные конвертики-пакетики. Мне не понравилось, что надо было каждый раз каждой тёте менять гирьки на весах. Ведь у каждой был свой состав и, значит, вес разный. Я предложила следующее: «А что, если попробовать изменить порядок работы? Весы-то одни были, и каждой хотелось сделать свою работу быстрее. Например, берём самый малый вес, грамм, и взвешиваем десять доз, потом набираем до следующего нужного веса. А кому уже взвесили, тот спокойно сидит и упечатывает порошок». Некоторые не согласились и хотели отправить меня резать бумагу на конвертики-пакетики,