уничтожить какую-нибудь деталь внутреннего сада, а может, и вовсе снести стены. – Ты контролируешь этот процесс?»
«Когда я осваивался в этом ужасно несправедливом мире и постигал его сложную философию, Мать Богов еще ходила среди смертных, – усмехнулся дух. – Думаешь, я неспособен владеть собой и отвечать за собственные действия?»
«Учитывая, что за многочисленные проступки перед человечеством тебя заперли внутри шеста – не думаю».
Гэтю расхохотался, но в энергии, что он направил к своей хозяйке, был лишь задор, никакой обиды.
«Возможно, мы поболтаем после того, как покажем ублюдку, на что способны, если работаем сообща?»
«И то верно. Направь мою руку. Научи меня всему, чему сможешь – я слишком долго ждала этого, чтобы отступать сейчас».
Покалывание в пальцах стало невыносимо болезненным, и девушка, опустив глаза долу, с удивлением приоткрыла губы: вместо традиционного шеста она сжимала сверкающую золотую молнию, потрескивающую от переполняющей ее энергии ци.
«Гэтю, – обратилась к духу Юань. – Я его не вижу».
– А вот и мой старый добрый друг! – раздался за спиною ледяной голос, полнящийся ядом. – Я мечтал снова увидеть тебя в деле.
«Двое юношей, любящих войну в мире, где это считается отнюдь не мужским делом, просто не могут не встретиться хоть однажды, дабы бросить друг другу вызов, – ответил Гэтю, и незнакомец усмехнулся, очевидно, услышав его слова. – К несчастью, ты просчитался: я не использовал свои силы долгие годы, копя их ради страшной схватки будущего, в которой тебе, к сожалению, не судьба принять участие».
Незнакомец в красном халате рассмеялся, пульсируя в белесом воздухе; его дым клубился вокруг изящного тела, вплетался в черные волосы белоснежными лентами, подобными лунным лучам.
– Это еще почему?
«Ты выглядешь выжатым, подобно дырявой половой тряпке, забытой где-то в углу забывчивым слугой, – неучтиво объяснил Гэтю, посмеиваясь. – В плену же, беспомощного и жалкого, тебя вряд ли пощадят».
– Ничтожная выскочка, порочная скверна! – выругался красавец и, взмахнув руками, понесся прямо на Юань.
Фиолетовая буря принялась рвать серый дым на куски с такой ужасающей легкостью, что девушка почувствовала легкий укол совести: на мгновение прекрасное лицо юноши отразило испуг, а затем молния вонзилась прямо ему в сердце, заставляя беспомощно всхлипнуть, отшатнуться назад и бесследно исчезнуть в клубах растворяющегося дыма; несколько долгих мгновений девушка по-прежнему болталась в невесомости, а затем буря, постепенно утихая, наконец опустила ее на землю, где время снова пошло, а звуки живой природы и голосов заменили пронзительную тишину.
– Сюда, все сюда! – кричала Юань, прижимая к груди трескучую молнию. Гэтю молчал, сердце билось как сумасшедшее, ци била в висках и наполняла тело нечеловеческой мощью. От отчаяния и растерянности девушке хотелось плакать, ведь никогда прежде она не испытывала такого страха перед