стремительным движением, расцвеченным красками, музыкой, поэзией, замешанными на романтике истории и всё казалось прекрасным. Всё низкое, плотское стыдливо отступало. Мир десятого века представал идеалом.
– Посмотри на эту красоту. Могли ли мы вчера представить подобное. По оси времени реальность сдвинулась на тысячу лет назад. Пусть не на долго. Но мы это видим и самое бесценное для человека это его настоящее – говорила Кристина – черпая морскую воду и умывая лицо.
– Всё в космосе разнесено на огромные расстояния. Уж не для того ли, что бы всё выглядело идеальным? Похоже, что те, от кого что-то зависит и за всем наблюдают, предпочитают всё видеть совершенным – ответил Пётр, пытаясь определить направление ветра и высоту волн.
Костюмированная мистерия была столь мастерски поставлена, что Кемаль остановил лодку не далеко от берега.
– Через эти мистерии люди при земной жизни проживают, из эпохи в эпоху, из судьбы в судьбу, много жизней, как Шекспир в его пьесах с их героями. А эти дубы на побережье, с источниками воды наполнявшими цистерны Константинополя, обладают магией. Они совершенны, невозмутимы и у них абсолютный иммунитет на всякую глупость. Они внимательно слушают. У этих дубов идеальная память и они, изумительные собеседники – тут Кристина задумалась. Она заметила, что швед наблюдает за их лодкой в бинокль и предположила – наверное, мы мешаем съёмкам.
В башне отворили ворота и по деревянному мосту из крепости к линии прибоя выступила красочная процессия со множеством облаченных в туники женщин, с цветочными венками на головах. Над морем полилась средневековья музыка. Вода прекрасно разносит звуки на огромные расстояния.
– Это очень дорогие съёмки – рассудил Пётр и вокруг его растягивающихся губ обозначились тонкие складки – и они не обязательно окупятся.
– Для человека свято то место, где он был молод и счастлив. И отсюда столь необычные, подчас, пристрастия людей. Воистину, каждому своё – не по годам мудро рассудила Кристина – мы ничего не знаем об этом шведе.
Костюм обладает магией. Особенно костюмы преображают, одухотворяя до головокружения, женщин. И дух места, с каменной крепостью две тысячи лет господствующей над морским прибоем, присутствует, несомненно. А когда всё объединено воедино это ошеломляет. Когда к этому воображением талантливого режиссёра добавляют совершенную музыки и любовь женщин к танцам всё отступает в небытие и не имеет значения. И это божественно.
Берег заполнился молодыми гречанками, итальянками, славянками, шведками, одетыми в национальные костюмы. Среди крепко сбитых крестьянских фигур и хитрых и простодушных голов мелькали лица утонченные, фигуры совершенные. Выражения восторженных глаз, мягкие движения, манера речи, причёски, украшения были представлены на фоне обвешенных мечами и топорами крепких бородатых мужчин, с раскрашенными щитами за спиной и зелёной дубравой на исполинских голубых склонах побережья. Зрелище завораживало.
– Не знаю какое получится кино – сказал Кемаль,