.

уже не предметами религиозного культа, а ставшей привычной частью интерьера и в какой-то мере, наверное, просто данью традициям.

      Не было в доме у бабы Кати и фотографий родственников на стенах. Единственным украшением являлись большие деревянные часы-ходики с кукушкой и гирьками-шишечками.

      – Баба Катя, а вы в бога верите? – спросил я.

      – Раньше верила, да вся изверилась.

      – А что так?

      – Слишком много в мире зла да несправедливости, – задумчиво произнесла баба Катя. – Если и в самом деле какой-то там бог этот мир сотворил, так, значит, совсем не тот, к которому нас в церквах призывают.

      Баба Катя встала и поправила на голове платок.

      – Ты только Сережику бабские сказки не пересказывай, – предупредила она меня.

      – А что, он так-таки ничему у вашего колдуна и не научился? – спросил я с затаенной надеждой, не желая терять веру в возможное чудо.

      – Может, чему и научился бы, если бы умишка побольше было. А так… – Баба Катя только рукой махнула. – Уж я-то своего Сережика лучше других знаю.

      После обеда я, как обычно, пристроился на крыльце, разложив на коленке тетрадь.

      Из дома вышел Сережик.

      Обойдя меня, он остановился невдалеке, с деликатным молчанием ожидая, когда я сам обращу на него внимание.

      – Как дела, Сережик? – приветливо улыбнулся я.

      – Извини, я не хотел тебе мешать. – Сережик смущенно ковырнул носком землю.

      Он со всеми в деревне был на «ты».

      – Да ничего страшного. – Я отложил тетрадь в сторону.

      – Ты всегда пишешь на коленке? – спросил Сережик.

      – Нет, обычно печатаю на машинке. Просто в этот раз я ее дома оставил. Она у меня старая, большая, почти неподъемная.

      Сережик с пониманием кивнул.

      – Ты давно уже пишешь? – задал он новый вопрос.

      – Ну, можно сказать, почти всю жизнь, – ответил я. – Хотя и другими делами приходилось заниматься.

      – Хорошо платят? – Подражая взрослым мужчинам, Сережик серьезно сдвинул брови.

      – Да не так чтобы очень, – усмехнулся я. – В других местах можно и больше заработать. Но мне это занятие нравится.

      – А что именно тебе в нем нравится?

      Этот вопрос заставил меня задуматься.

      – Это похоже на игру. Я придумываю мир, который живет по моим правилам. В нем я повелитель и могу делать все, что сочту нужным.

      – А как же люди?

      – Какие люди? – не понял я.

      – Люди, которые живут в твоем мире, – объяснил мне Сережик. – Тебе нравится управлять ими?

      – С людьми сложнее, – покачал я головой. – Они подчиняются не мне, а тем правилам игры, которые я придумываю. Да и то не всегда. Зачастую история кончается совсем не так, как я планировал. И виноваты в этом персонажи, которые, забыв о том, что это я их создал, начинают жить своей собственной жизнью.