ты же владеешь Отбрасыванием, – подсказала Анисья.
– Да, и поэтому все три часа я только и делала, что пыталась кого-нибудь «отбросить». Но это колдовство может обезвредить противника только в одном случае – если я превосхожу его по силе. Я знаю, как лишить силы Воздушного, который решит влезть в мои мысли, но ты попробуй найди такого дурачка в Заречье. Еще мне придает сил близость воды, но на этой поляне нет даже самой противной лужи.
– Может, попробовать техники, которые приписывают другим стихиям? – заметила Василиса.
– Я пробовала кое-что из Огненного, но бесполезно. Не знаю даже, как к этому подступиться… Мало ведь прочитать наговор или встать в правильную позу. Эта энергия ко мне не идет. Вот как можно создать прямо из воздуха Огненный шар, а, Марго?
– О, не спрашивай! У меня все происходит само собой, раньше, чем я успеваю об этом подумать и иногда – остановиться. – Маргарита подняла руки, словно сдаваясь. – Хотела бы я знать, как это работает, но огонь возникает быстрее, чем я успеваю моргнуть. Оля называет это «неконтролируемой силой».
– И как она могла прожить здесь столько времени и до сих пор не избавиться от зависти? – пожала плечами Анисья. – Нравится Маргаритина сила? Тренируйся и развивай такую же!
– Так может, она ей не нравится? – улыбнулась Полина.
– Вздор! Когда человеку что-то не нравится, он старается поскорее с этим расстаться. И уж точно не уделяет этому столько внимания, сколько уделяет Оля.
Ночь была синяя-синяя, и воздух словно состоял из кристалликов льда. Днем еще стояла жара, солнце золотило листья, но осень все равно знала, что пришел ее черед, и кралась ночными тропами. Выследить ее было просто: по холодному прозрачному туману, паутиной застрявшему в ветвях, по сырому грибному запаху, по дорожке багряных листьев.
Полина шла к реке. В ботинках выше щиколоток, плотных чулках под платьем и в двух кофтах. Осень, конечно, пыталась прятаться за деревьями, но разве настоящую колдунью можно обмануть? Тропинка скоро вывела к нехоженому берегу Нищенки, где лохматые травы и стебли полыни образовывали стену.
Полина заснула около восьми вечера и поднялась в полночь, чтобы отправиться на практику к реке. Ей требовалось побыть наедине со своим колдовством, услышать его и попробовать научиться еще хоть чему-то. В последнее время она чувствовала себя бессильной: не умела атаковать, не могла придумать, как это сделать. Или же просто не хотела?
Она остановилась и поежилась. Заходить в реку она не собиралась, но находиться все равно предстояло рядом с водой. Она нашла пятачок поудобнее, закрыла глаза, дыхание ее замедлилось, выровнялось. Облака открыли кусочек далекой луны, лес притих, и только где-то в глубине его похрустывало, будто кто-то осторожно пробирался меж стволов.
Полина подняла руки. Сила – странная, невесомая, но притом чуть осязаемая – копилась и над поверхностью реки, и во всем мире вокруг. Надо было только уметь найти ее. Полина мысленно потянула. Ей казалось, будто распутывается невидимый клубок,