столы своих подруг по работе. Их звали Олив и Морин, но сами они называли себя проще: «О» и «Мо» – и пронзительно хохотали, отзываясь на эти клички, даже если никто больше не смеялся. Должно быть, сейчас попивают себе чаек на кухне для персонала в конце коридора. Вайолет тоже отчаянно хотелось выпить чашечку с печеньем, чтобы заморить червячка. На обед она съела лишь принесенные с собой сэндвичи с мармайтом и маргарином. Этого ей всегда не хватало, и к середине дня она снова была голодна как волк, поэтому пламя в желудке приходилось гасить чаем. Миссис Спидуэлл была бы потрясена, узнав, что Вайолет ест горячее днем всего только раз в неделю. Больше она не могла себе позволить – хотя матери в этом никогда бы не призналась.
В голове мелькнула мысль: не присоединиться ли к коллегам на кухне. О и Мо – девушки местные, обеим едва перевалило за двадцать, и к Вайолет они относились в целом неплохо. Но они вышли из совсем других слоев общества и смотрели на нее, как на какую-нибудь африканскую фиалку или герань в горшке на подоконнике старой незамужней тетушки. Обе жили со своей семьей и к деньгам относились легкомысленно – впрочем, как и сама Вайолет совсем недавно. Одна очень хорошенькая, другая попроще – они частенько щеголяли в новых платьях, насколько могли себе это позволить. Жизнь их вращалась вокруг танцплощадок, свиданий с походом в кино, где из вереницы мужчин можно было выбирать жениха. А мужчин их возраста у них было много, и на танцы они ходили не так, как когда-то, сразу после войны, ходила Вайолет, правда всего несколько раз. Танцевать ее всегда приглашали мужчины, годившиеся ей разве что в дедушки, или совсем желторотые юнцы, или же с такими увечьями, которые уже не вылечишь. А случалось, что мужчин вообще не было, и за неимением партнеров женщины танцевали друг с другом. Стуча на машинках, О и Мо болтали про своих кавалеров и смеялись над ними, словно не было ничего странного в том, что мужчин на всех хватало. За полгода, что работала с ними Вайолет, каждая успела сменить несколько дружков, хотя в последнее время обе стали более серьезно относиться к своим ухажерам. Порой и веселое их настроение, и прогнозы насчет этих молодых людей так Вайолет надоедали, что она отправлялась на кухню ставить чайник, даже когда чая совсем не хотелось, она просто сидела, стараясь успокоиться, потом возвращалась в комнату и продолжала печатать. Печатала она быстро, в этом девушкам до нее было далеко, но, кажется, они находили в ее профессионализме нечто забавное.
Только один раз Мо задала ей вопрос о том, был ли у нее в жизни парень – «еще тогда».
– Да, – коротко ответила Вайолет, ей не хотелось превращать свои отношения с Лоренсом в анекдот.
Но на этой неделе все было еще хуже. Даже перспектива выпить чая с печеньем не могла перевесить страха Вайолет перед необходимостью наблюдать, как маленькая, пышущая здоровьем Олив вытягивает перед собой руку с растопыренными пальцами, чтобы в сотый раз полюбоваться своим помолвочным кольцом. В понедельник она явилась в офис совсем не такая, как раньше, щеголяя новой прической с высоко зачесанными