забрал от нас Джорджа, я и подумать не могла, что мне придется пройти через такое тяжелое испытание… и я потеряю еще одного ребенка, – объявила она на всю комнату.
Дети – Марджори и Эдвард – сидели на полу перед печкой с горящим углем и собирали пазлы. Племянница Вайолет подняла серьезное личико к бабушке, ее широко раскрытые карие глаза следили за руками миссис Спидуэлл, которые продолжали беспокойно приглаживать ткань на ручках кресла.
– Мама, что ты такое говоришь! – воскликнула Вайолет. – Я буду жить от тебя всего в двенадцати милях!
Но она понимала, что в каком-то смысле мать права.
– И что мой ребенок сам, нарочно все сделает так, чтобы я его потеряла, – продолжала миссис Спидуэлл с таким видом, точно и не слышала слов Вайолет, будто дочери вообще не было в комнате. – Это непростительно! У бедного Джорджа хотя бы не было выбора. Шла война, и он защищал свою страну. Но такое! Это настоящее предательство!
– Да ради бога, мама! Вайолет же не умерла, в конце-то концов! – вмешался Том, проходя мимо с коробкой, куда были уложены тарелки, чашки и столовые приборы, без которых, как надеялась Вайолет, мать вполне обойдется.
– Это все она! Если в одно прекрасное утро я не проснусь и много дней никто не будет знать, что я умерла в своей постели, она пожалеет об этом! Впрочем, может, и не пожалеет. Будет себе и дальше жить-поживать, как раньше.
– Мамочка, а что, наша бабушка собирается помирать? – спросил Эдвард.
Рука его с квадратиком пазла застыла в воздухе. Незаметно, чтобы он очень расстроился от этой мысли, ему было просто интересно.
– Ну, хватит болтать об этом, – ответила Эвелин.
Эта живая, энергичная брюнетка привыкла к ворчанью миссис Спидуэлл, и Вайолет всегда восхищалась, глядя, как ловко Эвелин научилась осаживать свою свекровь. Конечно, всегда проще, если ты не кровный родственник. После войны и Том стал ходить у жены по струнке. Вайолет очень уважала невестку, но была так затюкана матерью, что сблизиться, подружиться с Эвелин ей так и не удалось.
– Ну, дети, – продолжала Эвелин, – подойдите к тете Вайолет и поцелуйте ее на прощанье. А потом мы с вами пойдем в магазин, а папа отвезет тетю в Уинчестер.
Марджори с Эдвардом поднялись на ноги, подошли к Вайолет и послушно поцеловали ее в щечку. Она не могла при этом не улыбнуться.
– А почему мы не поедем в Уинчестер? – спросил Эдвард. – Я хочу покататься на папиной машине.
– Я тебе уже все объяснила, Эдди. Тете Вайолет надо перевезти вещи, и для нас в машине нет места.
На самом-то деле вещей у тети Вайолет было немного. Она сама удивилась, что за всю жизнь у нее набралось всего несколько чемоданов и коробок. На заднем сиденье оставалось место еще для одного человека, и ей очень хотелось, чтобы Эдвард прокатился с ней и с отцом. Мальчишка он был живой и бойкий, ехать с ним куда веселей: будет болтать всю дорогу, что на ум взбредет. А она, слушая его, на время забудет о своих невзгодах. Но Вайолет понимала, что просить об этом нельзя, что